“Итальянское дело” длиною в жизнь!

Во времена строительства Транссиба к нам в Сибирь приехало немало итальянцев - лучших в мире каменотесов. После строительства часть итальянских рабочих пожелали остаться в России: они женились, растили детей, устраивали по-итальянски замысловатые для сибирского взгляда, предприятия.

Например, фотографии, которые в начале ХХ века назывались художественными портретными мастерскими.

Несколько слов о предыстории появления итальянцев в Сибири

Казалось, итальянцы навек прикипели к нашему городу. По существу, дома их никто не ждал. Конец 1880-х годов - это время глобального обнищания Северной Италии или, если быть точным, области Фриули. Именно из северной Италии выходили наиболее искусные каменотесы. Люди уходили на заработки, уезжали семьями, поскольку терять им было нечего. Тогда сокращение населения Италии за счет эмиграции достигло чудовищных размеров - в 50 раз. Вот, по стечению этих обстоятельств, на берегах Байкала зазвучала итальянская речь. Во время прорубки тоннелей их колония насчитывала около тысячи человек. Работали в очень тяжелых условиях, жили в бараках. Постоянными спутниками итальянских каменотесов были динамит, камнепады, обвалы. Как результат - одинокие могилы вдоль Кругобайкальской железной дороги, которые можно увидеть и сейчас, гуляя вдоль этого уникального архитектурного сооружения.

Итальянцы отвечали за кладку на подпорных стенках и верхних сводах тоннелей. Работали они беспрерывно, не требовали праздничных дней и водки. В свободное время учили русский язык, знакомились с местными девушками, устраивали шумные «макаронные» вечера.

1905 год поставил точку на праве пребывания итальянцев на железной дороге - началась Русско-японская война, и всех иностранцев удалили со стратегического объекта.

Но, те, кто вместе с русскими трудился с риском для жизни, уже приняли решения и вместе с Россией пережили революцию, гражданскую войну, участвовали в воссоздании страны в годы первых пятилеток и, ВДРУГ, оказались один на один со сталинскими репрессиями. К ним боялись подойти, их избегали, так как по факту рождения и изуверской логике Ежова - Берия они были шпионами. Ведь итальянцы же, что от них еще ожидать, значит, шпионы. С этого момента история итальянцев в Иркутске, ровно, как в Красноярске, Чите, Владивостоке превращается в сложнейшую головоломку, состоящую из переплетения множества имен, названий предприятий и учреждений, географии и политики.

"Вдруг" - профессиональный девиз Каменщиковой

О том, что в Иркутске в первой четверти ХХ столетия было итальянское землячество, местные издательства писали неоднократно. Но то, что между русскими и итальянцами существует схожесть в характерах и в плане восприятия окружающего мира, я услышал от Эльвиры Альбертовны Каменщиковой. Эльвира Альбертовна - неутомимый исследователь истории земли иркутской, автор многих публикаций и нескольких книг. Она начала свою профессиональную жизнь совсем не историком: переводчик, по второму образованию юрист, в недалеком прошлом редактор нескольких периодических изданий области. В 1980 году, будучи первоклассным юристом, ушла из коллегии адвокатов ради литературной деятельности и, вдруг, заинтересовалась итальянцами.

В середине 1990-х годов Э. Каменщикова и ее подруга, дочь итальянца Руго, написали запросы во все официальные учреждения страны, в том числе в региональные архивы ФСБ. Ответом было молчание. Однако неожиданно позвонили из Управления ФСБ по Иркутской области и пригласили познакомиться с материалами по четырем итальянским фамилиям. Потом состоялся выход в свет двух книг Эльвиры Альбертовны:

«Итальянцы на берегах Байкала» в 2003 году и «В поисках Минизини» в 2005 году.

САГА об итальянских семьях

Женщинам удалось воссоздать хронику нескольких итальянских семей. Среди них семья по фамилии Руго. Два брата, Сантэ и Филичо (следы Филичо теряются в начале ХХ века в Забайкалье), в 1898 году двадцатилетними парнями покинули Компоны, чтобы найти себе новое место под солнцем. Работали на Большом Хенгане в Китае, прокладывали тоннели в разных частях Транссиба.

В 1903 году женатый Сантэ появляется на станции Могзон, а после второй брак и переезд в Иркутск, работа в кинопрокате, знакомство с известнейшими в Сибири киномагнатами, среди них много итальянцев. В 1936 году Сантэ умер, его похоронили на Лисихинском кладбище. А его жену и детей в ноябре того же года выслали в фашистскую Италию. Вот, что пишется в книге «В поисках Минизини»: В ноябре 1937 года для итальянского землячества наступили черные времена. За несколько месяцев их предупредили: они будут высланы за пределы Советского Союза к месту постоянного проживания, то есть в Италию. Многие из членов семей итальянцев никогда в Италии не были, родились в России. <...> Жены и дети, родившиеся в браке, даже на итальянском языке не говорили». Советские власти даже не стали вникать в трудности высылаемых людей: из страны Советов в логово нацистов. В СССР подобные сентенции никого не касались. В Италии дети Сантэ пошли в специальные школы и колледжи. Можно себе представить, как к ним, выходцам из Советов, относились. Конец войны ребята встретили на работе: Альбина нянькой, а Эдуардо - разнорабочим в книжном магазине, который курировало коммунистическое издание Италии - «Унито».

Вдруг, не вдруг, подошло время, и Эдуардо получил повестку в итальянскую армию и сразу же заявил, что нигде он служить не будет, только в Рабоче-крестьянской Красной Армии СССР. Он хочет поехать в Советский Союз. Ему жмет руки сам Тольятти - глава итальянских коммунистов. В Италии предвыборная обстановка, многие ожидали прихода коммунистов к власти, все, кто мог, уезжали от этой напасти. Русские же итальянцы напротив спешили назад, ... домой.

В феврале 1953 года приходит вызов из Москвы и Эдуардо, не взирая на протесты старших братьев, в лакированных ботинках и матерчатом плаще отправляется в Сибирь. В Москве, которая, кстати, использовала Эдуардо в пропагандистско-идеологических целях, итальянца встретили сдержанно, пересадили в состав, шедший в Иркутск, и забыли. Вслед за Эдуардо выехала вся семья, которой предоставили жилплощадь в 9,5 кв. м в полуподвале на ул. Желябова. Все вместе - девять человек (!), собираясь по вечерам, они слушали «Полонез» Огинского, в котором так сильно чувствовалось стремление жить на родине, в России. Зато днем на заводе Куйбышева, куда устроился работать Эдуардо, ему в спину, в глаза, видимо, боялись, кричали: «фашистенок».

Можно только догадываться, что пришлось пережить советским итальянцам, там, у себя в фашистских колледжах во время Великой Отечественной войны и, здесь, когда после Огинского им приходилось слышать и не обращать внимание на оскорбления.

кандидат исторических наук Владимир Титов