Березовский против Путина и Абрамовича

Приговор современной российской истории вынесет Высокий суд Лондона.

Неразлучная когда-то олигархическая пара — Борис Березовский и Роман Абрамович — снова вместе. В зале заседаний Высокого суда Лондона, где слушается иск первого ко второму. Главное на этом суде (конечно, не для непосредственных участников) не сумма иска (на суде фигурирует цифра 3 млрд фунтов) и даже не то, кто в конце концов победит. Главное — предмет разбирательства. А это сама история. История того, как делались большой бизнес, большие состояния и большая политика в России на рубеже 2000-х, в очередной из ее бесконечных переходных периодов, тот самый, который, собственно, и привел Россию в ее нынешнее состояние. И эта история рассказана не наблюдателями и комментаторами, а самыми активными участниками.

Иск Березовского к Абрамовичу, выложенный, в частности, на портале pravo.ru, читается даже не как детектив. Это non fiction и при этом полноценный триллер.

Березовский не открывает Америк. Его иск умещается в 24 страницы. Описания событий, положенных в его основу, занимали в свое время гораздо большие площади в российских СМИ. Однако иск — особый жанр, это не историческое изыскание и не журналистское расследование. Это юридическое приглашение к поиску в данном случае четкого ответа на извечный вопрос: в какой именно момент цель перестает оправдывать применяемые средства? И этот, по сути, политический ответ предстоит найти Коммерческому суду отделения Королевской скамьи Высокого суда правосудия — так звучит полное название судебной инстанции, где идет разбирательство.

Эпизод первый.
Легкий как алюминий

Естественно, иск складывается из эпизодов. Без них не обойтись. Но я буду обращаться к ним не в той последовательности, в которой их изложили адвокаты Березовского. Мой подход: от простого к сложному.

Самая простая история алюминиевая. Акт первый: к 2000 году Борис Березовский, Роман Абрамович и Бадри Патаркацишвили становятся крупными владельцами активов в алюминиевой отрасли.

Акт второй: по предложению Абрамовича участники тройственного союза договариваются с Олегом Дерипаской, возглавлявшим другую группу алюминиевых баронов, о создании общей, практически монопольной компании. Договоренность была оформлена 14 марта 2000 года в лондонском отеле Dorchester. Суть: 50% акций принадлежит Дерипаске и его партнерам, 50% — Абрамовичу, Березовскому и Патаркацишвили. Причем последние делят свои акции так: Абрамовичу — 25%, Березовскому и Патаркацишвили — по 12,5%. Доверительным управляющим активов тройки является Абрамович. Важный элемент договоренности: никто из троицы не должен продавать свои акции без согласия всех.

Акт третий. Осенью 2003 года Абрамович продает свой пакет Дерипаске, не получив согласия на сделку ни от Березовского, ни от Патаркацишвили.

Здесь в, казалось бы, чисто коммерческой истории проглядывает политика, о чем в иске не говорится. Березовский по уровню своего политического влияния в России в марте 2000 года и осенью 2003-го — принц и нищий. В первом случае он активный, если не ключевой сторонник Владимира Путина, фактически контролирующий ОРТ (теперь Первый канал), во втором — политический беженец на Альбионе. Эта метаморфоза, произошедшая не без деятельного участия Абрамовича, о чем мы еще напомним, наверняка подтолкнула последнего к нелояльным действиям.

Коммерческий эффект налицо — за свои 25% Абрамович получил $1,75 млрд. В результате у Дерипаски оказался контрольный пакет, а доля Березовского и Патаркацишвили резко обесценилась. Когда в июле 2004 года они продали Дерипаске свои пакеты, в сумме составлявшие те же 25%, то получили всего $450 млн. Почувствуйте разницу — вот во что обходится нарушение трастового договора.

Эпизод второй.
Черный как нефть

Конфликт вокруг «Сибнефти» гораздо более многогранный. Весьма интригующе начало изложения этого эпизода в исковом заявлении. Там прямо сказано, что государственная компания «Сибнефть» была создана «как часть программы приватизации». Главная заслуга в этом кунштюке — учреждение госкомпании только для того, чтобы ее немедленно приватизировать, — несомненно, принадлежит Березовскому.

Любопытен комментарий адвоката Абрамовича Джонатана Сампшна, прозвучавший в ходе лондонских слушаний. Он рассказал, как Березовский в 1995 году уговорил президента Бориса Ельцина создать «Сибнефть» и сразу приватизировать, чтобы использовать как источник финансирования телеканала ОРТ, который находился под контролем Березовского и должен был стать главным инструментом поддержки Ельцина на президентских выборах 1996 года.

Об этом в исковом заявлении ничего не говорится. Зато там фигурирует уже известная троица, еще до создания «Сибнефти» договорившаяся завладеть ее контрольным пакетом в ходе приватизации. Заранее были определены и доли сторон. Пропорции все те же: 50% — Абрамовичу; Березовскому и Патаркацишвили — по 25%. Абрамович — традиционный трастовый управляющий.

Едва родившись, «Сибнефть» тут же стала менять собственников. В августе 1995 года она была создана как компания, 51% которой принадлежал государству, 49% подлежали продаже. Но уже в октябре того же года на «Сибнефть» распространили систему залоговых аукционов, когда кредитор одалживал деньги правительству под залог акций компаний, а если правительство акции в срок (как правило, трехлетний) не выкупало, они оставались у кредитора.

Госпакет 51% на аукционе, проходившем в декабре 1995 года, достался «Нефтяной финансовой компании», принадлежавшей, как утверждается в иске, все той же тройке (документ умалчивает о долях), она вместе со Столичным банком сбережений предложила за пакет $100,3 млн. Сумму стоит запомнить.

Вскоре, в январе 1996 года, последовал еще один аукцион, продавались оставшиеся 49% «Сибнефти», в результате все те же карманы опять пополнились новыми пакетами. После августовского дефолта государство, естественно, не стало выкупать залог.

Здесь есть одна тонкость. В исковом заявлении четко говорится о том, как еще до появления «Сибнефти» на свет замечательная троица договорилась поделить ее акции. Но совсем не в фокусе оказывается сам платеж за акции, говорится лишь о том, что, в конце концов, «около 86% акций было приобретено структурами от лица г-на Березовского, г-на Патаркацишвили и г-на Абрамовича».

По версии Абрамовича, «Сибнефть» была куплена на его деньги, Березовский «не вложил ни цента». Абрамович утверждает, что его бывший партнер не владел акциями «Сибнефти». В суде также возник вопрос о том, почему до 2001 года Березовский отрицал наличие у него каких-либо акций «Сибнефти». Он объяснил это наличием соответствующей договоренности с Абрамовичем, положение изменилось после отъезда Березовского из России, после чего он счел, что теперь никаких обязательств перед бывшим партнером у него нет.

Как бы то ни было, до конца 2000 года схема управления «Сибнефтью» удовлетворяла Березовского. Абрамович делал ему и Патаркацишвили соответствующие выплаты.

Но в 2001 году все изменилось. Абрамович информировал партнеров о растущем давлении Кремля и угрозах конфискации акций. Это было недвусмысленное предложение их продать. В качестве силового аргумента в исковом заявлении фигурируют судьба арестованного близкого партнера Березовского и Патаркацишвили Николая Глушкова (к которому мы еще вернемся) и обвинения, выдвинутые в России против Патаркацишвили.

Сделка состоялась в начале мая 2001 года в мюнхенском аэропорту. Патаркацишвили (Березовского в Мюнхене не было, он участвовал в телефонных переговорах) хотел получить $2,5 млрд, но был вынужден согласиться на сумму, предложенную Абрамовичем, — $1,3 млрд.

Стоит напомнить: выплаченная сумма не вяжется с приводившимися словами Абрамовича, что Березовский вовсе не владел акциями «Сибнефти». Разъяснения его адвоката: платеж состоялся, чтобы «подвести черту под прошлым», — явно выпадают из стилистики взаимоотношений в клубке олигархов.

Суть претензий Березовского в том, что Абрамович, действуя угрозами, способствовал лишению Березовского собственности «в политических целях». Лишение свободы Глушкова использовалось «как элемент коммерческой сделки». Не говоря уже о том, что Абрамович действовал отнюдь не в интересах своих доверителей, как должен был по трастовому договору.

Если перейти к цифрам, то они еще более красноречивы. В иске приводится оценка суммы, уплаченной «Газпромом» Абрамовичу за 70% акций «Сибнефти» осенью 2005 года. Она составляет $13 млрд. Из этой оценки высчитывается упущенная Березовским в результате давления, угроз и нарушения трастового договора выгода.

Но мне больше нравятся такие три цифры: первая — $100,3 млн. Столько в декабре 1995 года было уплачено государству за 51% акций «Сибнефти». Причем не только тогда еще единой тройкой нападения на госсобственность, но и Столичным банком сбережений.

Вторая цифра — $1,3 млрд, уплаченные Абрамовичем Березовскому и Патаркацишвили в мае 2001 года предположительно за половину из принадлежавшего тройке пакета в 86%. При этом в иске признается, что Березовский и Патаркацишвили не утруждали себя заботами управления, перепоручив все Абрамовичу, зато до конца 2000 года исправно получали причитающиеся им дивиденды.

Третья цифра — $13 млрд. Столько, по оценке Березовского, «Газпром» заплатил Абрамовичу осенью 2005 года за 70% акций «Сибнефти».

По-моему, занимательная арифметика. Куда за ней удвоению ВВП! Кстати, о ВВП. Не думаю, что платеж «Газпрома» обошелся без одобрения свыше, без западных кредитов «Газпрому» и соответствующих правительственных гарантий. Так что дистанция от олигархических разборок до высшей российской власти, мягко говоря, невелика. В этом окончательно убеждает последний (но отнюдь не по значению) элемент иска.

Эпизод третий.
Многоликий как телевизор

Что Березовский во второй половине 1990-х контролировал ОРТ (сегодня Первый канал), общеизвестно. ОРТ было приватизировано при сохранении 51% акций за государством для сокращения убытков в 1994 году, в 1998-м оставшиеся 49% контролировали Березовский и Патаркацишвили.

31 декабря 1999 года Ельцин уходит в отставку, 7 марта 2000 года президентом избирается Путин, 7 мая он официально вступает в должность.

Пока Березовский поддерживал Путина, его бизнесу ничего не угрожало. Но Березовский переоценил себя как делателя президентов и недооценил Путина. Когда в августе 2000 года погибла подлодка «Курск», ОРТ резко раскритиковало позицию властей. Путин сделал немедленные выводы.

В иске, едва ли не самый драматичный фрагмент которого так и называется: «Курск», говорится о том, что уже в конце августа 2000 года сначала руководитель кремлевской администрации Александр Волошин, а потом и сам президент Путин выдвинули Березовскому ультиматум: или добровольный отказ от акций ОРТ в пользу правительства, или повторение дела Гусинского.

Напоминаю: Владимир Гусинский, другой медиамагнат, владелец НТВ, в июне 2000 года был обвинен в мошенничестве и заключен под стражу. Через три дня он согласился обменять свои акции НТВ на отказ от возбуждения против него уголовного дела. Впоследствии Европейский суд по правам человека нашел в его деле нарушения прав на свободу и безопасность и нарушение допустимых ограничений этих прав. Суд расценил уголовное преследование и лишение прав как «стратегию коммерческой сделки». Это определение активно использует в своем иске Березовский.

Цену продажи акций ОРТ Патаркацишвили оговаривал с министром информации Михаилом Лесиным, который назвал $300 млн. Березовский отказался и уехал из страны.

7 декабря 2000 года был арестован Николай Глушков — близкий друг и партнер Березовского и Патаркацишвили. В том же декабре давний, как мы уже могли убедиться, партнер Березовского и Патаркацишвили — Роман Абрамович, которого в Лондонском суде Березовский охарактеризовал так: «Он гений. Он действительно долгое время держал меня в убеждении, что он мне как сын… Без сомнения, он гений в этом», — выступил переговорщиком с опальными олигархами со стороны Кремля.

Встреча происходила на французском Лазурном Берегу. Абрамович, согласно иску, привез новые условия: если акции ОРТ будут проданы, Глушков выйдет на свободу, иначе он проведет за решеткой много лет. Новая цена акций: $175 млн.

Березовский и Патаркацишвили вынужденно пошли на сделку. Акции были проданы, Глушков, однако, остался за решеткой. Его освобождение фигурировало и как условие продажи акций «Сибнефти», что обсуждалось в мюнхенском аэропорту в мае 2001 года, но освобожден он был только в 2004 году.

Пора внести уточнение. В исковом заявлении, как мы видели, Березовский не раз обвиняет Абрамовича в давлении и угрозах. Но тот в первую очередь транслировал то, что исходило из Кремля. Абрамович, естественно, не арестовывал Глушкова и не мог его освободить, он был лишь переговорщиком, использование лишения свободы как стратегии коммерческой сделки, осужденное Европейским судом по правам человека, вряд ли являлось личной инициативой Абрамовича. Так что, по сути, Березовский обвиняет Путина, что особенно наглядно следует из эпизода с ОРТ. Хотя эти обвинения Лондонский суд не примет к рассмотрению.

Этюд.
Надежда на переговорщика

Каждый, кто не забыл 90-е и начало нулевых, прочитав иск Березовского, вспомнит что-то еще, связанное с перечисленными в нем эпизодами. Мне пришло на память продолжение истории «Сибнефти» после Березовского, но до «Газпрома». Это еще один переломный момент российской политической и экономической истории — прелюдия к «делу ЮКОСа».

«Сибнефть» не раз собиралась «выйти замуж за ЮКОС» — попытки предпринимались в январе 1997 года и апреле 2003 года. Естественно, наибольший интерес вызывает то, что происходило за несколько месяцев до ареста Михаила Ходорковского. Подписанный тогда Ходорковским и Абрамовичем меморандум о слиянии был только первым шагом задуманной амбициозной сделки. Абрамович, когда Ходорковский уже сидел, рассказывал о ней так. Слияние ЮКОСа и «Сибнефти», с учетом разности этих компаний в весе, приводило к тому, что управление объединенной компанией переходило к команде Ходорковского. Дальше должен был последовать следующий шаг — обмен акциями между ЮКСИ и одной из крупнейших американских нефтяных компаний, дальше других зашли переговоры с Chevron. Изюминка второго шага, в изложении Абрамовича, заключалась в том, что в российско-американской нефтяной компании пакет ЮКСИ был бы, конечно, не 51-процентным, но самым крупным, что давало шанс Михаилу Ходорковскому занять в ней ключевую позицию.

Не берусь сегодня судить, насколько реален был этот план и насколько серьезно он повлиял на дальнейшую судьбу Ходорковского. Но вот что точно имеет отношение к тяжбе Березовского с Абрамовичем. Помню одну из последних встреч еще свободного Ходорковского с журналистами, проходившую, когда Платон Лебедев уже был под стражей. Тогда я спросил, на что надеется Ходорковский, к кому будет обращаться как к последней инстанции, ведь земля под его ногами уже дымилась. Честно говоря, я думал, он назовет Волошина. Но в ответ после паузы я с трудом расслышал, как Ходорковский тихо произнес: «Наверное, к Роме».

А теперь немного сухих цифр. Напомню: слияние ЮКОСа и «Сибнефти» означало, что ЮКОС получает 92% акций «Сибнефти», а «Сибнефть» — 26% в объединенной компании и $3 млрд. После ареста Ходорковского сделку решили развернуть. Но $3 млрд так и остались за «Сибнефтью».

Вот такое оно, искусство переговорщика, в исполнении «гения» по установлению доверительных отношений.