Лживый борец за правду

В июне Фонд «Общественное мнение» - одна из крупных российских социологических организаций - опубликовал результаты одного опроса. Социологи спросили россиян, как они относятся к профессии «журналист».

В пресс-релизе ФОМ о результате дипломатично сказано, что журналист видится россиянам фигурой «противоречивой и многоликой».

Людей, откровенно не любящих нашего брата, журналиста, оказалось не так много, как можно было бы ожидать. Лишь шесть процентов, характеризуя моральные качества гипотетического журналиста, использовали такие определения, как «беспринципность», «продажность» и «нечистоплотность». Напротив, 13% говорили о принципиальности, независимости от каких-либо структур, неподкупности, стремлении объективно давать информацию.

Столь жёсткий разбег в оценках, по данным опроса, повторился и в отношении вопросов, казалось бы, лежащих очень близко: речь идёт об уважении к журналисту, так сказать, лично и о престижности профессии в целом. Лишь каждый второй россиянин полагает, что журналисты сегодня пользуются уважением в обществе, а каждый четвёртый (27%) убеждён, что журналист уважения недостоин. Парадокс, но при этом большинство, 63% опрошенных, убеждены, что профессия журналиста престижна. «В сознании довольно заметной части наших сограждан сегодня присутствует нетривиальный образ журналистики – престижной профессии, представители которой не пользуются в обществе уважением», — иронизирует сотрудник ФОМ Ирина Шмерлина.

Радует, что почти половина опрошенных (48%) считают, что российские журналисты в целом объективно освещают события, происходящие в современной России. С другой стороны, людей, которые нам не верят, тоже не мало – 32%. Довольно много людей готово поверить не только информации, которую добывают журналисты, но и прислушаться к ним самим – 44%. Это действительно много, для сравнения, такой уровень доверия характерен для Западной Европы и Соединённых Штатов.

И всё же больше половины опрошенных не готовы верить на слово информационным гуру. Облик журналиста как идейно-нравственного ориентира, агитатора, горлана и главаря, идущий ещё от стандартов советской печати, заметно поблёк. Его замещает журналист, компетентно работающий в информационном ключе. Времена «аналитиков» и «экспертов» прошли: читатели и телезрители в первую очередь хотят узнать факт. Право его интерпретировать, оценить по достоинству или выбросить на периферию сознания они оставляют за собой и не нуждаются более в самозваных учителях. И это, наверное, тоже неплохо. Вот только понять бы, откуда идёт это неприятие нотаций – от здорового скептицизма и веры в собственные интеллектуальные возможности или от нежелания мыслить и стремления экономить ресурсы головного мозга для просмотра телевизионных сериалов?