Рыжие, гнедые, вороные...
Ипподром в сознании многих иркутян - скорее район города, нежели конкретное заведение. А уж помыслить, чтобы здесь бегали лошади и проводились соревнования... Возможно, когда-то так оно и было, но сейчас все закрыто и заброшено. Оказалось, не заброшено - и лошади имеются, и соревнования устраиваются. Причем регулярно - каждую субботу, вот уже четвертый год. Правда, мало кто об этом знает. Еще меньше тех, кто приходит.
А ведь когда-то конные бега были любимым развлечением горожан. Настолько любимым, что 102 года назад иркутяне обратились к городской Думе с просьбой выделить участок земли для обустройства ипподрома. (До этого скачки устраивались на льду Ангары, не пугали ни морозы, ни опасность трассы. Лошадей было много, денег тоже хватало - Иркутск город купеческий, тороватый.) И в 1900 году Дума сдала в аренду городскому Обществу любителей конного бега и скачек участок на общественном выгоне сроком на десять лет. А потом еще на десять. При Советах ипподром несколько раз менял форму собственности, пока не превратился в подразделение Государственной заводской конюшни.
Хорошая лошадь чистых кровей может стоить примерно как спортивный автомобиль - элита, к примеру, орловских рысаков уходит с аукциона за 100-120 тыс. долларов. Поэтому во всем мире коневодство считается престижным бизнесом. Однако именно из-за своей дороговизны эта отрасль в постперестроечной России захирела на глазах. В Приангарье орловцы, конечно, на порядок-другой дешевле, но не избежала печальной участи и иркутская ГЗК. В конце 80-х лошадей частью распродали, частью разворовали, а сам ипподром почти десятилетие находился на грани полного закрытия. Кому-то показалось выгоднее построить на его месте коттеджи. Бега возобновились всего-то года четыре тому назад.
Сейчас в конюшнях ГЗК около 70 лошадей. Однако собственно заводских менее десятка. Еще 30 с небольшим арендуют хозяйства - на племя. Содержать лошадь - удовольствие дорогое. Затраты на корм, тренинг, лечение достигают десятков тысяч рублей в год. Государство практически не поддерживает ипподром, несмотря на то, что тот находится в госсобственности. Так что в основном "постояльцы" принадлежат частным хозяевам. Нередко коней держат преуспевающие организации, это сейчас модно. Легендарную Компанию - кобылу, показавшую в Иркутске российский рекорд, в свое время привезло АО "Нефтепродукт". Ему же принадлежит Гриди - один из лучших жеребцов ипподрома.
Вкладывать деньги в коневодство может только заядлый лошадник - считает Игорь Коренев, директор иркутского ипподрома. С точки зрения инвестиций это очень рискованное занятие. Дело в том, что здесь ничего невозможно просчитать заранее.
На развод, как правило, покупают коней, уже показавших где-то хорошие результаты. Но, как и все живое, они имеют свой "потолок". Годы воспитания порой завершаются тем, что лошадь "выстрелит" - придет первой и на этом исчерпает свой ресурс. И никто не гарантирует, что дорогой племенной жеребец, привезенный с другого конца страны не окажется таким "отстрелявшимся". Как и то, что он не захромает, не заболеет, наконец, его не заедят оводы. Причем заедят в буквальном смысле - не так давно владимирский тяжеловоз, купленный одним из хозяйств Приангарья за немалые деньги, пал жертвой разъяренных ос.
Известные конезаводы зарабатывают на продаже лошадей. У нас об этом пока и речи не идет: восстанавливать работу приходится едва ли не с нуля. Из бюджета в этом году денег здесь еще не видели, а рента, катания на пони и работа с желающими научиться сидеть верхом не покрывают и доли всех расходов. Богатых конелюбов-лошадников в Иркутске и окрестностях немного, и вкладывать средства в племенное коневодство пока никто не торопится.
"Ты мне в пыль не попадаешь"
Для большинства людей ипподром - это разновидность казино, где можно делать ставки, выигрывать или проигрывать. На самом деле это в первую очередь испытательный полигон при конном заводе. "Лошадники" так и говорят: не "скачки", а "испытания". Молодая лошадь, от каких бы элитных родителей она ни происходила, может считаться племенной только после таких показательных выступлений.
Слухи же о сумасшедших деньгах, которые неизменно крутятся вокруг бегов, как говорится, сильно преувеличены. На крупных ипподромах - московском или казанском, само собой, деньги вращаются немалые. В той же Казани в дни больших скачек первый приз доходит до 3-х млн рублей, в Москве даже на российском Дерби суммы уже намного скромнее - 1 млн рублей, ну и ставки соответственные. В Иркутске в прошлом году ставки назначались в... 50 рублей. В этом - 5-10 рублей, так что поставить на понравившуюся лошадку по карману даже ребенку.
Зрителей на трибунах в обычные дни, если не открытие или закрытие сезона, бывает немного, от силы человек 40. Но даже новичок легко разделит их на две группы. Первая - это друзья и знакомые наездниц, а то и просто случайные любопытные из тех, что живут поблизости. На ставки в этой категории решаются редко, в лучшем случае - на спор, кто придет первым: "рыжий или черный". Вторая - коневладельцы, их друзья и родственники. Вот здесь самый азарт. Здесь бьются об заклад, обсуждают достоинства новичков и уже известных коней, наездников, жокеев, тренеров, переживают за своих воспитанников. А если питомец пришел первым... Тут амбиции не скрываются - лошадники народ тщеславный - соперники идут побоку. "Ты мне в пыль не попадаешь" - любимая поговорка в таких случаях, даже если конкурент отстал всего на полкорпуса.
Сами скакуны-рысаки переживают не меньше. Лошадь вообще животное эмоциональное, скорость ей в удовольствие. (Год назад на иркутском же ипподроме к заезду прибился жеребчик, волей случая совершавший моцион по полю - увидел бегунов и помчался за компанию. Четко отработал всю дистанцию и пришел вторым.) А если учесть характер... Тот же Гриди - лидер от природы - не терпит, когда его обходят. Требуется все мастерство наездника, чтобы сдержать эту махину, не дать ему растратить силы в самом начале. У каждого коня свой норов - темперамент для спортивной лошади все равно, что жажда победы для спортсмена, - и наблюдать за конскими эмоциями необыкновенно интересно. Кто-то красуется, кто-то злится, этот работает на публику, а тому все равно, главное, прийти первым. И хотя участников немного - лошади не могут участвовать в каждой скачке, кроме того, хозяева берегут своих питомцев к сурхарбану - становится понятной страсть наших предков к конному спорту.
