Вся жизнь - через окошко объектива
Кажется, в трех просторных залах Выставочно-информационного центра областного краеведческого музея, где размещена выставка фотографии Эдгара Брюханенко, тесно. Тесно от времени, от событий, которые его буквально переполняют, от людей самых разных профессий, которые запечатлены на крупноформатных фотографиях.
Ведь в экспозицию отобрано 228 кадров из более чем пятидесяти тысяч снимков, которые автор сделал за 55 лет работы с фотокамерой в руках. Отобрано тщательнейшим образом: выбор пал на самые выразительные, самые звездные, как говорит автор, дорогие сердцу кадры, принесшие признание, дипломы, премии.
Любопытно, что именно сюда, в это самое здание, где некогда размещалась редакция "Восточно-Сибирской правды", привез ровно 55 лет назад свои первые снимки начинающий фотограф Брюханенко. Сегодня он - ветеран отечественной фотожурналистики, автор недавно вышедшей из печати книги "Есть только миг", рассказывающей о творческом пути, о многочисленных любопытных командировках, встречах с людьми... А кроме того, книга вместила в себя целую панораму фотоматериала - три сотни работ.
Три века истории
Экспозиция выставки - это полвека нашей истории. Не случайно она так и названа: "Фотохроника: из века ХХ в век XXI".
- Я всю жизнь проработал в ТАСС, - говорит Эдгар Дмитриевич, который охотно выполняет функции гида по своей выставке. - И, могу сказать, я осуществил свою мечту - выпустить книгу и организовать выставку. В книге я рассказываю, как разрабатывал свои темы, где и в каких условиях добывал материал, находил сюжетные повороты, с какими людьми был знаком. А выставка - это уже результат, то, что отсылалось в Москву и расходилось по десяткам и сотням изданий - газет, журналов, буклетов.
ТАСС во времена Советского Союза - это главное агентство страны, информационный орган при Совете Министров СССР, от его имени делались важные правительственные заявления. Помните? "ТАСС уполномочен заявить..." С московской редакцией корреспондентам, работавшим в разных регионах страны, связываться в то время было непросто. Это сегодня электронная почта могла бы мгновенно доставить фотоматериалы хоть в Москву, хоть в Нью-Йорк. Тогда они посылались по фототелеграфу, а то и с летчиками - нарочной авиапочтой с грифом "Правительственное". Отправлялись негативы и контрольные отпечатки.
- А если нужна была особая срочность - мы давали пилотам деньги на такси, и тогда уж те довозили наши пакеты из аэропорта в Москву, прямо на Тверской бульвар, в редакцию. Чтобы такая почта терялась? Нет, такого не было, - рассказывает Эдгар Дмитриевич.
Герои - от оленеводов до космонавтов
Кто были те герои, которые удостаивались чести (а это так и было - не к каждому приезжал фотокорреспондент ТАСС!) попасть в объектив работника центропрессы? Ошибочно думать, будто в советское время жизнь сплошь лакировалась и приукрашивалась, а достижения непременно преувеличивались. Нет, попадала в поле зрения и простая жизнь - жизнь рыбаков и оленеводов на далеком севере, служба пограничников на дальневосточной заставе, труд алюминщиков и строителей. Брюханенко снимал и лесные пожары, и праздник Нептуна на Енисее, на его фотографиях - первая бамовская свадьба и россыпь добытых алмазов, сотни налепленных вручную пельменей и пригоршни янтарно светящейся лососевой икры.
Все гидроэлектростанции Ангарского каскада, от начала перекрытия реки до сдачи в эксплуатацию, первые очереди ИркАЗа и города Шелехова, куда он приехал с первыми орловскими комсомольцами на строительство первенца сибирской алюминиевой промышленности. ЛЭПы и трубопроводы, старательские артели золотодобытчиков и бригады таежных первопроходцев, охотники и космонавты, герои БАМа и строители Усть-Илимска, Братска и Саянска...
Сибирь, без преувеличения, бурлила стройками; в стране, несмотря на весь "расцвет застоя", как думают сейчас, строилось промышленных предприятий, дорог, нефтепроводов, жилых домов побольше, чем сейчас. На крупные строительные объекты приезжали космонавты Алексей Леонов, Владимир Джанибеков, монгольский космонавт Гуррагча... Приезды Брежнева и, позднее, Горбачева в Иркутск тоже были событиями, и хотя с самыми высокими гостями приезжали свои фотографы (например, Брежнева снимал только Мусаэльян) - они тем не менее тоже попадали в объектив Эдгара Брюханенко. Делать такую съемку было сложнее - охрана и "сопровождающие в штатском" оттесняли, не разрешали снимать, - но все же удавалось сделать кадры, которые становились уникальными.
Стоп, кадр!
Что было сложнее - снять высокопоставленное лицо вопреки официальному разрешению или запечатлеть, скажем, лесоруба, который своей пилой "Дружба" подрезает ствол сосны и она вот-вот рухнет? А он снимал, и порой, как рассказывает сам Эдгар Дмитриевич, приходилось самым натуральным образом рисковать. Он забирался на высоченные опоры ЛЭП и конструкции строящихся мостов; он излазил скалы, снимая перекрытие Ангары где-нибудь на Падунских порогах; он снимал панорамы с вертолетов и замерзал во льдах, подкрадываясь к осторожным нерпам; в перерыве между съемками он ел сырую ряпушку с рыбаками в море Лаптевых на 50-градусном морозе и утверждает, что это вкуснейшая из рыб. Он снимал горе незажившее - мемориальное кладбище в Пивоварихе и горе кровоточащее - катастрофу самолета "Руслан", упавшего на городской квартал. Он снимал знаменитого кулинара Владимира Круглова и знаменитого писателя Валентина Распутина... Легче сказать, чего он не коснулся, чего не запечатлел.
Слова "порнография" тогда не знали
Но вот, перелистывая на выставке его книгу, я наткнулась на невозможное: кадры с обнаженной натурой. Как, в то время? Это какой же год?
И в связи с этим Эдгар Дмитриевич рассмеялся и рассказал целую историю.
- А вот как я впервые снял "обнаженку"! Я учился в девятом классе и устроился на работу в фотографию - она находилась в предместье Марата. Надо было помогать маме, она нас с сестрой воспитывала одна. И вот однажды вечером, когда фотограф уже ушел, а я перемывал ванночки, в дверь постучали. Вошли две женщины, симпатичные, закутанные в меха. И говорят:
- А мы хотим сфотографироваться!
- Но фотограф уже ушел! Приходите завтра! - начал я.
- Нет, мы хотим по-другому... Ну, без одежды. Вот, как в журнале...
И достают мне какой-то немецкий журнал, где - мама родная! - кадры голых женщин. Сегодня любого подростка этим не удивишь, но тогда-то! Это был шок для меня! Я сначала ничего не мог понять, потом, поняв, долго не мог согласиться, наконец отговорился: "Приходите завтра..."
И они пришли. И тут же побросали свои шубки и уставились на меня - мол, что делать? Как позировать?
Я справился со смущением и начал фотографировать. А, думаю, была не была! К тому же они предлагали мне хорошие деньги - я за месяц бы столько не заработал. Когда потом отпечатал фотографии, сам удивился - у меня получилось "как в том журнале". И заказчицам моим понравилось. Через пару дней они привели ко мне двух своих знакомых - и я сделал новую "фотосессию". А потом сдуру показал такую фотографию пацанам в школе - и меня разоблачили. Я умолял, чтобы не говорили маме, и был готов к любому наказанию. В конце концов все сошло мне с рук, но "обнаженку" я больше никогда не снимал, принципиально! Просто учителя тогда, наверное, не придали этому значения, а слова "порнография" тогда и вообще не знали...
Как я снимал доярок
- Правда, был еще такой любопытный случай, - вспоминает Эдгар Дмитриевич и снова смеется. - Это я доярок снимал. Мне нужно было рассказать, как в одном колхозе налаживается быт тружеников, вот и баню новую построили, с душевыми кабинками, и сантехнику новую поставили... И мне нужно было все эти удобства снять, чтобы люди поверили.
Я стал размышлять, как бы все это поинтереснее подать. Ну не дождик же из-под душа я должен был снимать! Поделился своими соображениями с председателем хозяйства, он вызвал к себе в кабинет доярок "помоложе и посимпатичнее" и велел им выполнять все, что скажет "фотокорреспондент из Москвы".
И мы отправились в душевую. Девчата сначала стеснялись, но все же я уговорил их раздеться выше пояса и показать обнаженное плечико, мокрую спинку... Я снимал, они смущались и хохотали, и брызги летели во все стороны. Когда я закончил фотографировать и отвернулся, чтобы протереть камеру, девчата расхрабрились окончательно. Поворачиваюсь - а они уже стоят в чем мама родила и говорят дерзко, с вызовом:
- А теперь нас вот так сфотографируйте!
Ну что мне оставалось делать?!
Когда Евтушенко был в опале...
Такими веселыми съемки бывают, конечно, не всегда. Но то, что практически всегда работа фотокорреспондента бывает интересной, проверено. Вот одна из дружб Эдгара Дмитриевича - дружба с Евтушенко. Она началась с того, что однажды, будучи в командировке в Зиме, Брюханенко запечатлел его родные места, родственников - дядю Андрея и тетку Женю Дубининых, учительницу, школу, - он решил, что сделает фотоочерк "На родине поэта". Поэта, которого сам боготворил - ведь поэма "Братская ГЭС" была не только на слуху, но и в сердце каждого сибиряка. Евгений Евтушенко был символом времени и свободомыслия, его с восторгом слушали многотысячные залы и стадионы.
- Но мой материал пришел в Москву, когда Евтушенко был в опале, - вспоминает Эдгар Дмитриевич. - Я ожидал, что мои фотографии понравятся, а мне их вернули с кислой миной - мол, ничего особенного... Но времена менялись, прошло месяца два-три, и вдруг - телеграмма из Москвы: срочно пришлите материалы о Евтушенко! Оказывается, поэт уезжал в Америку, и официальной пропаганде понадобилось "приподнять" его, а может - сделать вид, что и у нас литераторы могут свободно мыслить и свободно творить. А еще через годы мы встретились с Евтушенко уже во время его поездки по Лене на "Микешкине", в городе Усть-Куте. Евтушенко был молод, высок, красив, его встречала толпа народа. Когда я протянул ему руку, здороваясь, и назвал свою фамилию, он воскликнул: "Вы посмотрите на этого человека! При моей жизни он умудрился сделать фотоочерк о моей родине - обычно такие материалы делают уже после... Прекрасные снимки, их напечатали, когда я был в Америке..."
А потом, кстати, выяснилось, что в каком-то смысле они с Евтушенко коллеги - в Иркутске экспонировалась фотовыставка поэта, и Брюханенко писал о ней рецензию...
И вот теперь - своя выставка, юбилейная: Эдгару Дмитриевичу 75, и он так радовался каждому, кто заходил посмотреть на итог его полувековой работы. Вот только осталась обида - городское управление культуры своим вниманием обошло... А он так надеялся, что огромная экспозиция, запечатлевшая историю области и всего региона, заинтересует не только "просто посетителей", частных лиц. Ведь части экспозиции, подобранные по темам, могли бы стать частью фондов музеев истории Иркутска, Братска, Усть-Илимска, Шелехова. Могли украсить офисы крупных предприятий. Неужели таким сокровищам не найдется более достойного места, чем в домашнем архиве автора?! Решать это - представителям власти области и города, а нужно - всем нам, нашим детям, внукам.