Суд над памятником

Год назад в Иркутске был установлен памятник Александру Колчаку. В наспех наброшенной шинели адмирал стоит на высоком пьедестале, величественно возвышаясь над мирской суетой. Его посмертный взгляд брошен в сторону реки Ушаковки, притока неугомонной Ангары. В лихую годину российской истории пресные речные воды навсегда приняли тело отважного морского офицера и знаменитого полярного исследователя. Убийцы Колчака предали тело расстрелянного ими адмирала речной стихии, жестоко лишая убиенного права на земную могилу. Такова была логика "революционного правосудия": у классового врага не может быть ни места для упокоения и поклонения, ни заслуг перед Родиной, ни научных трудов, ни географических открытий.

"История КПСС", некогда считавшаяся важной исторической наукой, в девяностые годы прошлого века была стыдливо переименована в "Политическую историю России". Многие страницы истории гражданской войны, написанные партийными историками неправдоподобно яркими идеологическими чернилами, не выдержали проверку временем и быстро поблекли как научно недостоверные. Историческую науку переименовали, но ее "старинные" ученики остались. Периодически обругивая Колчака давно усвоенными штампами, они, наверное, искренне считают, что будущий адмирал был рожден своей матерью сразу классовым врагом.

Среди иркутских активистов КПРФ появились люди, которые поставили перед собой политическую задачу низвергнуть год назад установленный в Иркутске памятник Колчаку. Низвергнуть якобы "цивилизованно", через суд. Как-никак на дворе XXI век, сегодня расстрелять безнаказанно даже неживой памятник нельзя. Новоявленные антиколчаковцы, они же верные ленинцы, утверждают: Колчак был военным преступником и кровавым палачом, а таким людям ставить памятники нельзя. Антиколчаковцы рассуждают так, как будто на ночь, на сон грядущий, регулярно читают современный Уголовный кодекс Российской Федерации, подбирая для классового врага наиболее суровую статью. Такой примитивный партийно-уголовный подход применяется ими к личности, давно ставшей достоянием истории. Налицо избирательный "классовый" подход: Колчак объявляется кровавым преступником, а, к примеру, Яков Михайлович Свердлов, развязавший физическое уничтожение казаков, таковым не является. Если "наш" - то герой гражданской войны, если "не наш" - то навсегда заклятый враг. А таких врагов принято у большевиков преследовать "вечно".

Кто и как признал Колчака преступником? Во-первых, его "осудил" не суд, а военно-революционный комитет. Во-вторых, он был "осужден" не обвинительным приговором, а "военно-революционным" постановлением. В-третьих, он был объявлен врагом без какой-либо ссылки на какую-нибудь статью хоть какого-нибудь закона. Доказательств вины Колчака предъявлено не было. Никакой юридической защиты у обвиняемого тоже не было. Даже по законам цивилизации того времени с Колчаком сотворили внесудебную расправу. Тот, кто творил внесудебную расправу, тем самым сам совершил уголовно наказуемое деяние. Можно ли после всего этого называть Колчака преступником?

Вот как происходила расправа над Колчаком, по воспоминаниям коменданта города Иркутска И. Бурсака: "Мы вошли в камеру к Колчаку и застали его одетым - в шубе и шапке. Было такое впечатление, что он чего-то ожидал. Чудновский зачитал ему постановление ревкома. Колчак воскликнул:

- Как! Без суда?

К четырем часам утра мы прибыли на берег реки Ушаковки, притока Ангары. Колчак все время вел себя спокойно, а Пепеляев - эта огромная туша - как в лихорадке.

На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне:

- Пора.

Я даю команду:

- Взвод, по врагам революции - пли!

Оба падают. Кладем трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь...

Возвращаемся в тюрьму... На обороте подлинника постановления ревкома о расстреле Колчака и Пепеляева пишу от руки чернилами:

"Постановление Военно-революционного комитета от 6 февраля 1920 года за N 27 приведено в исполнение 7 февраля в 5 часов утра в присутствии председателя Чрезвычайной следственной комиссии, коменданта города Иркутска и коменданта иркутской губернской тюрьмы, что и свидетельствуется нижеподписавшимися".

Я не осмеливаюсь взять на себя роль адвоката Колчака и слепо доказывать, что на совести Колчака нет ни капли крови. По всей видимости, Колчак несет ответственность за действия подчиненных ему войск. Однако сегодня нет достоверных доказательств того, что Колчак лично отдавал приказы убивать мирное население. Более того, мертвых на мирском юридическом суде не судят. Сегодня Колчак является достоянием истории, он - историческая личность. Нам, потомкам "красных" и "белых" из давних времен гражданской войны, не к лицу судить историю. История уже состоялась, ее разумно изучать и осмысливать. Историю надо воспринимать такой, какой она была. Что и говорить, иногда "бульон истории" заваривался ее творцами очень круто. А этим творцам истории в разные эпохи ставились разные памятники. Вот только несколько фактов для размышления. В Иркутске на набережной Ангары стоит величественный памятник Александру III - царю, по воле которого, правда, на основании вступившего в силу законного обвинительного приговора, был повешен Александр Ульянов. На углу улиц Ленина и Карла Маркса стоит памятник Владимиру Ульянову - младшему брату отправленного Александром III на виселицу Александра Ульянова. У Знаменского монастыря стоит памятник Александру Колчаку, который, как утверждают некоторые историки, был расстрелян по указанию Владимира Ульянова. В Иркутске есть улица, названная именем Ширямова - председателя Иркутского военно-революционного комитета, предписавшего без суда расстрелять Колчака...

У гражданских войн не бывает героев, у них есть победители и проигравшие. Как правило, победители сами себя награждают, ставят самим себе памятники и переписывают историю в свою пользу в учебниках и диссертациях, на географических картах и в названиях улиц, в присвоении имен заводам, фабрикам и пароходам. У большинства победителей не хватает умственных сил совладать с соблазном высокомерного очернения своих врагов. Однако у гражданских войн есть и многочисленные потерпевшие - люди, которые образуют тот самый народ, который нещадно истребляется в приближении своей собственной победы враждующими сторонами одного и того же народа. И неважно, как называются эти стороны -- "красными" или "белыми". Многовековая история учит своих верных учеников: отечественные войны заканчиваются победой, а гражданские войны - примирением.

В современной России не все хотят примирения, а это способно приумножить беды ныне живущих поколений россиян...