Мозг мусульманской женщины
Роман о мусульманах, выходцах из Пакистана и Бангладеш, кажется, не может быть лишен острой политической и социальной надобы. Ан нет, более шести сотен страниц романа про безмолвную мусульманскую женщину Назнин, которая даже в Лондоне умудряется жить по законам, усвоенным со времен детства в глухой деревушке, практически напрочь лишены политики.
Конечно, политика в романе появляется, но уже в самом конце, в третьей трети книги. И только потому, что у давно и безнадежно женатой Назнин появляется тайный возлюбленный, оказавшийся организатором мирной исламской организации «Бенгальские тигры». Не появился бы любовник, не вошла бы в жизнь политика. Потому что мир Назнин и ее семьи – замкнутое и будто бы зависшее между прошлым и будущим пространство.
Нищее бессознательное детство в деревне. Сватовство с лондонским жителем, напоминающим жабу. Приезд в чуждую культуру и попытки обустроиться в ней. Плавное, многолетнее обустройство. Еще более плавное и медленное привыкание к мужу. Возникновение чувства, похожего на любовь. Странного чувства, переходящего в измену мужу. Рождение и смерть первого ребенка. Воспитание двух дочек, отдаляющихся от матери под воздействием привычной для них культуры. Товарки, застывшие на разных стадиях эмансипации. Их точно так же застрявшие между пакистанским прошлым и британским будущим дети. Потеря мужем работы. Попытки собственных заработков. Желание вернуться на историческую родину и невозможность возвращения.
Удивительно, но тяжелый, многостраничный том, посвященный практически бессобытийной жизни пакистанки, читается на одном дыхании. Бессобытийность оборачивается медленным сериалом из жизни одной отдельно взятой женщины. Мы часто видим их, одетых в сари и молчаливо преданных мужу. Обычно они идут рядом или ведут за руку детей, исполненные молчаливого достоинства. Автор романа «Брик-Лейн» позволяет читателю проникнуть под паранджу, в самый центр головного мозга такого закрытого от всего мира (даже от собственного мужа и детей) существа.
Выходит классический роман воспитания, смешанный с романом карьеры и семейной сагой. Врастание человека в иную цивилизацию, провинциала в столицу, «американца в Париж». Всего по чуть-чуть. Немного экзотики и немного западной ординарности, которая описывается глазами вольтеровского Простодушного. Весь том также прошивают сквозным лейтмотивом письма младшей сестры Назнин, которая осталась на родине. И по письмам которой мы можем конструировать альтернативную историю Назнин, если бы, не подчинившись воле родителей, она осталась жить там, где жила.
Альтернативная история, изложенная в письмах, показывает, что ничего хорошего Назнин дома не ждало. Нищенское существование, рабский труд и личная беспросветность, бесправность, которую нельзя выправить. Ее можно лишь усугубить, например, став проституткой. Поэтому в Лондоне с жабой-мужем при любом раскладе много лучше выходит.
После серии терактов в Лондоне этот роман, отмеченный Букеровским жюри несколько лет назад, звучит и воспринимается совершенно иначе. Странные эти и непонятные люди, выходцы из стран третьего мира, как источники постоянной опасности требуют хоть какой-то интерпретации. С помощью таких книг, как «Брик-Лейн» мы узнаем, что и пакистанцы любить умеют, с годами дорожат вдвойне – и семейными узами, и родственными связями. Короче, тоже люди, тоже человеки.
Знание это немного успокаивает. Но ненадолго. Ровно до следующего теракта. После чего ты снова не знаешь, что, собственно, тебе делать с этим знанием, почерпнутым из красиво и правильно написанных книг.