Деколонизация снизу
В Тайшете нарастают протесты против желания РУСАЛа построить вблизи города анодную фабрику. В последние дни активисты распространяют листовки, собирают подписи против нового завода, проводят пикеты под лозунгами «Защитим наш город!» и «Ни шагу назад! За нами — Тайшет». Акции поддержки Тайшета состоялись и в других городах Иркутской области.
Очевидно, активистов гражданского сопротивления планам РУСАЛа вдохновляют примеры их соседей — жителей Абакана и Красноярска, не позволивших размещать в своих городах опасные производства. Протесты в Тайшете развиваются по той же схеме, с той же символикой, лозунгами, у них те же цвета — желтый и черный. Одни и те же треугольные наклейки на машинах — черные черепа на желтом фоне. Меняются только надписи. В Тайшете это звучит так: «Я против анодной фабрики, а ты?» Конспирологи увязывают эти волны гражданской активности с политикой, выборами, называют это пробой Арабской весны по-сибирски. В реальности, конечно, все тривиальнее: политика «отдыхает», если дело касается инстинкта самосохранения. Что же до сходства сюжетов и стиля сопротивления, то инициаторы протестных групп в соцсетях внимательно изучают опыт соседей.
Уже примененные в других городах приемы защиты показали свою эффективность, и нет причин их менять. Повторяется, однако, и нападение: бизнес с тупой настойчивостью демонстрирует типично колонизаторский подход, подсовывает допотопные и грязные технологии в отравленные промышленностью города. Абакан защитил себя от завода полупроводниковых материалов, который планировало запустить ООО «Русский кремний», входящее в группу En+, подконтрольную Олегу Дерипаске. Экспертиза показала, что применяться будет устаревшая хлоридная технология, тяжелые металлы будут выбрасываться в окружающую среду, в случае аварии пострадает треть горожан. Абаканцы собрали пятитысячный митинг — столь многолюдного протеста в Абакане ни до того, ни после не случалось. Правительство республики вынуждено было дать Дерипаске отбой. В Красноярске случилось ровно то же самое с проектом ферросплавного завода: невиданные митинги протеста, сбор подписей (под двести тысяч), протестные наклейки на машинах, мощное гражданское движение «Красноярск против», родившееся благодаря соцсетям всего за несколько недель. Многолюдность и бескомпромиссность протестов заставили власти менять прежние договоренности.
Тайшет, отправная точка трубопровода ВСТО, — местность вполне инфернальная, напитанная запахом серы и прочими испарениями индустриальной зоны, в которой легко заблудиться: трубы торчат вверх и уходят вниз, ползут по непролазной грязи во все стороны; бесконечные железнодорожные тупики (здесь начинается не только ВСТО, но и БАМ, сюда же приходит ветка из Абакана, здесь же крупный узел Транссиба); мертвые поля, утоптанная до смерти земля, через город пузырится и чавкает ручей Крутенький (он же Говняный) в цветных разводах. Это смутное пространство, с въевшимися в него навсегда кислотами, заполненное неподвижными дымами, и есть изнанка нефти, энергетической сверхдержавы.
Статус рабочего поселка Тайшет получил в 1937-м (сюда сослали тысячи крестьян), города — в 38-м. В те времена Тайшет был столицей нескольких островов ГУЛАГа — Южлага, Тайшетлага, а с 1949-го — знаменитого Озерлага, где содержали политических узников. Впоследствии на базе этих солидных учреждений выросли «Ангарстрой» и другие не менее значимые организации; освободившиеся зэки влились в ряды строителей Братска, а начальник Озерлага Сергей Кузьмич Евстигнеев стал замначальника Братскгэсстроя. Зэки, да еще японские и немецкие военнопленные (а не комсомольцы), и начинали строить БАМ.
В этой местности и поныне мало что изменилось. Вся жизнь структурирована под промышленность и перекачку сибирских богатств. А не под запросы людей, населяющих эти земли. События в Красноярске и Абакане и теперь вот в Тайшете — вероятно, уже тенденция. И это называется деколонизацией снизу. Сибиряки все чаще напоминают власти и бизнесу о том, что Конституция России, закрепившая право на безопасную окружающую среду, действует и за Уралом тоже.
