Не болтай!
Закон о госизмене и шпионаже вступил в силу. Еще на первых парах обсуждения этого закона правозащитники раскритиковали его: по их мнению, он противоречит Конституции РФ.
Здание ФСБ (бывш. КГБ, МГБ, НКВД) на Лубянской площади в Москве
«РР-Онлайн» попытался выяснить, зачем нужен этот закон, кого он может коснуться и почему его приняли именно сейчас.
Формулировка
Закон вносит изменения в Уголовный кодекс, вводя статью о незаконном получении сведений, составляющих гостайну, а также существенные изменения в уже имеющиеся статьи «Государственная измена», «Шпионаж» и «Разглашение государственной тайны».
Значительно расширилось понятие «государственная измена»: теперь попасть под уголовное преследование можно не только за выдачу сведений, составляющих гостайну, но вообще за любую помощь иностранному государству, международной организации, если правительство посчитает, что их деятельность направлена против безопасности России.
Шпионаж теперь – это сбор иностранным лицом любых сведений для передачи их с целью использования, опять же против России. И не обязательно даже, чтобы они составляли государственную тайну.
Круг лиц, которые могут попасть под статью, значительно расширен. Закон предусматривает наказание за раскрытие «секретных материалов», полученных не только на работе или во время учебы, но и «в иных случаях». Наказание по новой статье (283.1 УК) за незаконное получение сведений о гостайне минимум 200 тысяч рублей, если повезет. А если не очень – лишение свободы на срок до четырех, а при отягчающих обстоятельствах – до восьми лет.
В ФСБ заявили, что закон необходим, поскольку иностранные службы стали работать более завуалировано, маскируясь под правомерные действия, в то время как соответствующие статьи не обновлялись с 60-х.
Суть
Против выступили члены Совета по правам человека при президенте РФ – его глава Михаил Федотов, Владимир Лукин, Людмила Алексеева, Валерий Борщев, Светлана Ганнушкина, Лев Пономарев и другие.
Основной проблемой закона большинство экспертов называют широкое толкование. И правда, как будут формулироваться обвинения в шпионаже? Как будут выяснять, что тот или иной человек делал какие-то вещи, чтобы навредить стране?
Глава коллегии «За права человека» адвокат Евгений Архипов считает, что широкое толкование этого закона позволяет применять уголовную ответственность к любому.
– Информация, которая касается безопасности страны, не детализирована. Нет конкретного перечня информации, которую можно отнести к конфиденциальной, нет понятия гостайны и прочих вещей, которые охраняются государством. Поэтому это может коснуться каждого, у кого есть родственники за рубежом, у кого там партнеры или какие-то связи по работе. Они все попадают в зону риска по применению этой статьи.
Архипов называет это «возвращением к сталинским временам» и обращает внимание, что касается это не только стран дальнего зарубежья, но и Украины, Беларуси, стран бывшего Советского Союза, с которыми тесные связи у нас сохранились до сих пор.
– Любое общение может показаться органам нарушающим безопасность страны, исходя из того, что будет применяться только субъективная оценка. Каждый человек может быть привлечен к уголовной ответственности просто за общение со своими родственниками, друзьями, работодателями, – уверен Ахрипов.
Он вспоминает сталинское время, когда очень активно применяли эту статью. Тот, кто выступал против власти или хотя бы пытался это сделать и, не дай бог, еще имел родственников за рубежом, естественно, обвинялся в шпионаже.
– Просто теперь это коснется уже не только общественников, правозащитников и политиков. Об этом я вообще молчу, это стопроцентная группа риска. Эта поправка касается простых людей, широких масс, которых теперь можно привлечь к уголовной ответственности.
Какое вообще отношение эти люди могут иметь к государственным тайнам – непонятно.
– Вы пообщались в «Фейсбуке» со своим другом из заграницы, рассказали, что у вас в стране все плохо, что готовятся протесты, вот они посчитали, что это нарушает безопасность РФ, и все, приехал воронок в пять утра, – приводит пример Архипов. – Именно на это направлен закон.
Как юрист, Архипов считает закон грубейшим нарушением самих принципов уголовного права, заключающихся в том, что должен быть исчерпывающий перечень действий, за которые можно привлечь к уголовной ответственности.
– Это умышленно направлено на то, чтобы людей взять под колпак, под контроль, чтобы люди боялись уголовной ответственности, – неистовствует юрист.
Экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков тоже уверен, что коснутся закон может всех простых граждан, неподдерживающих нынешнюю власть.
– Он коснется тех, кто выходит на митинги и протесты, кто имеет свою точку зрения, простых рабочих, которые могут возразить начальству, что жизнь не состоит в том, чтобы неистово обожать нашу власть и наших вождей, – утверждает Гудков. – Они могут быть объявлены кем угодно, в том числе предателями и изменниками родины, шпионами и так далее. Вы же видите, что творится.
Гудков проводит интересную параллель государственной тайны с листами фотобумаги, которые можно сосчитать только в темноте и наощупь, а то они испортятся и будут непригодны. Также с гостайной: когда ее проверяешь, она перестает ею быть.
– В том и есть главное противоречие всех шпионских процессов, что дает заключения, как правило, тот институт, то ведомство, которое этой тайной владеет и охраняет ее. И они будут решать, что есть гостайна, – говорит Гудков, делая акцент на слове «они».
– Вопрос обладания гостайной – сложнейший, по сути, он зависит от совести и честности тех экспертов, которые оценивают, является ли то или иное гостайной. А вдруг эксперты под давлением сочтут гостайной то, что уже давно всем известно? Такое может быть, если у экспертов нет совести или мужества, – считает Гудков. – У нас это становится похоже на 37-й год, когда был в Японии – значит японский шпион, был в Германии – значит немецкий, был в Швеции – значит шведский.
Депутат Национальной Ассамблеи РФ, адвокат Юрий Шмидт опять же говорит о проблеме широкого толкования и расплывчатости формулировок в законе.
– Те люди, которые сильны духом и выступают против власти, могут стать государственными изменниками просто потому, что закон чрезмерно широко охватывает то, что называется объективной частью состава преступления. И вообще, закон политический.
Юрист, учредитель общественной организации «Московский правозащитный центр» Михаил Салкин с экспертами не согласен, он считает, что закон никак не коснется обычных людей.
– Под госизменой подразумевается, по нынешним законам, взаимодействие с иностранными службами и организациями, которые направлены на дестабилизацию ситуации в РФ, на нарушение конституции и перевороты. А у нас простые граждане из иностранных организаций самое большее взаимодействуют с посольством, когда визу получают или журналы по интернету заказывают. Когда вы книжку на «Амазоне» покупаете, это всего лишь направлено на удовлетворение личных потребностей.
Салкин подчеркивает, что простой гражданин не может узнать гостайну и не знать, что он ее узнал. Просто потому, что чтобы его к ней допустили, он проходит всяческие проверки и дает согласие.
– В любом случае, даже если вы совершенно случайно нашли ноутбук и увидели содержащиеся там документы, выложили их в интернет, то здесь не будет состава преступления. Ну, вы же не знали, что это гостайна, там же не было грифа «секретно» на ноутбуке! При такой оговорке очень сложно будет доказать, что человек специально разгласил информацию и имел к этому умысел, – уверен Салкин. – К тому же, чтобы узнать гостайну, нужно очень этого хотеть и желать.
Он настаивает, что ничего особенного не произошло, всего лишь поправили формулировку в УК.
– Это нормально, что государство охраняет гостайны, какие-то секретные разработки оружия и так далее. Этот просто дополнительный звоночек со стороны государства о том, что если вы каким-то случайным образом узнали гостайну, или вы проводите какие-то исследования, которые могут привести к образованию гостайны, то не нужно это передавать мгновенно куда-то там за границу.
Почему сейчас
Этот закон, инициированный ФСБ, был внесен в Госдуму еще в 2008 году от имени правительства за подписью тогдашнего премьер-министра Путина. Его отложили, но в этом году к нему вернулись. Одни эксперты говорят, что это произошло именно сейчас из-за прокатившейся по стране волны протестов, другие – что идет процесс «закручивания гаек», а третьи – что это просто юридические формальности.
– Наша исполнительная власть и административная система творит беспредел! – неистовствует Гудков. – В основном это инструмент, чтобы бороться с инакомыслящими и оппозицией.
Шмидт говорит, что этот закон нашел свое место среди целого ряда «антиконституционных законов и законов, нарушающих права человека, которые Дума принимала весной и летом этого года».
– Я думаю, что эта вопиющая реакция вызвана событиями прошлого и этого года, – говорит Шмидт, имея в виду протесты, – ничего удивительного здесь нет, раз этот процесс начали, думаю, он еще не завершен. Его еще продолжат, – говорит юрист.
Салкин предполагает, что вновь обращенное внимание к закону могло быть вызвано расследуемым сейчас делом о массовых беспорядках. Следственный комитет утверждает, что имело место финансирование беспорядков из заграницы.
– Вот это как раз попало бы под статью нового закона. Под тех, кто сейчас привлекается, можно сказать, этот состав и написан. Но закон обратной силы не имеет, сейчас можно какой угодно закон ввести, но их дело будет идти только по тем статьям, которые уже были.
Как эта статья может коснуться бизнесменов и предпринимателей – отдельная история. Как утверждает Михаил Салкин, для бизнесменов, которые взаимодействуют во внешнеторговой деятельности, то есть закупают какое-то оборудование или еще что-то за рубежом, всегда есть риск. Потому что определить финансирует ли та или иная организация деятельность, направленную против безопасности России, вы не можете. Здесь будет большая неопределенность.
Поэтому вполне возможно, что эти расплывчатые формулировки будут употреблены в отношении тех, кто занимается импортной деятельностью.
– Тем бизнесменам и компаниям, которые только внутри России взаимодействуют, бояться нечего, – уверен Салкин.
– Если говорить честно, как правило, борьбой против бизнесменов МВД занимается, в редких случаях – Следственный комитет. А госизмена вообще под следствием у ФСБ. Поэтому применить как меру давления такую тяжкую статью всегда достаточно сложно. Бизнесменов так много, а Служба безопасности одна, даже если там найдутся коррумпированные чиновники, их просто не хватит. А вроде бы как считается, что у нас вообще все честные и хорошие.
Если сравнивать эту статью с предыдущей редакцией, она очень расплывчатая. И, на самом деле, сделана она на основании одного конкретного случая – истории с Развозжаевым и деньгами из Грузии, утверждают эксперты.
– Вот, собственно, под них и написана статья, чтобы в будущем такого не допускать, – говорит Салкин.
– А статья по гостайне, на самом деле, создана для того, чтобы бороться с уже имеющими допуск, чтобы те вещи, которые могут испортить отношение к правящей власти, не распространялись.
Обман
Путин, комментируя закон 12 ноября на заседании СПЧ, заявил, что его нужно еще раз обдумать, поскольку «здесь не должно быть расширенного толкования – что такое госизмена». После такого заявления кто-то надеялся, что законопроект могут не принять, сильно изменить, пойти на компромисс.
Документы, опубликованные на сайте Кремля, еще раз убеждают нас в этом. Несмотря на все обещания, раскритикованный правозащитниками законопроект Путин подписал в тот же день, когда заверил членов СПЧ, что готов еще раз его обдумать – 12 ноября, именно эта дата стоит на электронной версии документа.
Сообщили об этом только 14 числа, уже после вступления новых поправок в силу, хотя обычно подписанные законы публикуются тут же.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сообщил «Коммерсанту», что в ближайшее время пересмотра закона о госизмене не будет. Но он подчеркнул, что «если в ходе реализации закона будут установлены какие-то моменты, которые ограничивают права и свободы граждан, это не означает, что отсутствует возможность по пересмотру этих положений, внесения необходимых корректировок. Именно об этом и говорил Путин», – пояснил Песков смысл заявления президента.
– У любого закона есть период имплентации – срок, когда смотрят – вообще исполняется он или нет, и затем уже вводят какие-то дополнительные поправки, – объясняет Салкин.
Он вспоминает, что раньше была практика общественных слушаний, когда в интернете каждый мог написать свое мнение. Так было с законом о полиции, с законом об образовании. Он допускает, что сейчас так же будет с этим законом второй этап, когда и общественность привлечется к обсуждению.
– Любое государство охраняет себя, свои границы, в том числе и ради блага своих граждан. Поэтому они, скорее всего, руководствуются тем, что необходимо очень сильно ужесточить закон, чтобы не происходило такого финансирования беспорядков из-за рубежа. А впоследствии они уже уточнят поправки.
Салкин утверждает, что такое практикуется очень часто в США, когда вводят очень жесткий закон, а потом уже принимают поправки.
Шмидт, мягко говоря, с ним не согласен.
– Я буду, возможно, слишком резок, но Путин регулярно врет, – откровенно говорит Шмидт. – Он говорит одно, а делает другое. Это как раз меня удивляет меньше всего. Другой вопрос в том, что граждане, которые не особо следят за высокой политикой, этого не замечают.
Геннадий Гудков высказывается по поводу этого происшествия крайне негативно.
– Что он готов обсуждать, когда закон уже все чтения прошел? Либо подписывать, либо не подписывать. Нечего там обсуждать, хочешь – вноси поправки! Обсуждать надо было в Думе! Которая у нас не то что места для дискуссии не имеет, а просто является местом для непрекращающихся политических разборок и сведения счетов, – эмоционально высказывается Гудков. – Это как в том анекдоте, врач спрашивает:
– Больной перед смертью потел?
– Потел.
– Это хорошо.
– Хорошо-то оно, может, и хорошо, только вот больной помер.