Русские ученые не хотят в город-герой

Победителем конкурса на градостроительную концепцию Сколкова стала французская компания AREP. Она предложила проект города, растворенного в природе.

Международный конкурс на градостроительную концепцию Сколкова, который длился более полугода, завершен. Из двух проектов-финалистов совет развития инновационного центра «Сколково» выбрал концепцию «городская деревня» французской компании AREP (см. «Город-вызов или город-сад» в «Эксперте» № 4 за 2011 г.). Градостроительная документация будет разработана в течение этого года. В этом же году на освоение участка и подготовку будет истрачено 6,9 млрд рублей, начнется возведение первых зданий. Общие же затраты на строительство составят 100–120 млрд рублей, а построить Сколково планируется за пять лет.

О процедуре конкурса и логике принятия решения, а также о градостроительных особенностях Сколкова и Москвы мы попросили рассказать председателя градостроительного совета «Сколково», главу французского архитектурного бюро Valode & Pistr Жана Пистра.

— Какова была процедура конкурса? Как принималось окончательное решение?

— Конкурс имел многоступенчатую структуру. Заявки на участие подали около 30 компаний. Первый отбор был сделан на основе портфолио и возможностей компаний выполнить данную работу. Так осталось десять компаний, разбитых на две группы по пять участников. Пять были допущены ко второму этапу сразу. Еще пять получили возможность представить свои предложения, прежде чем будут допущены ко второму этапу. В результате на финишную прямую вышло шесть компаний: шведская SWECO, сингапурская JURONG, английская ARUP, голландская OMA, французская AREP и голландский тандем Royal Haskoning-Mecanoo. По регламенту наш градсовет должен был отобрать два проекта-финалиста, чтобы совет фонда мог произвести окончательный выбор. В итоге в финал вышли проекты французской AREP и голландской OMA.

Оба проекта показывали различным аудиториям: ученым, студентам, представителям компаний, которые рассматривают возможность размещения в Сколкове. Была важная презентация научно-консультативному совету при фонде «Сколково», в который входят несколько нобелевских лауреатов. Мнения собирались через интернет-голосования. В процессе многочисленных обсуждений проявилось четкое предпочтение французского проекта, где предполагался близкий к природе образ жизни. Таким образом, совет фонда принял решение — как на основе личных предположений, так и на основе комментариев.

— Кто все-таки принял на себя ответственность за решение? Было ли это решением правительственных чиновников?

— Я уверен, что первые лица России были ознакомлены с проектами. Но решение о выборе победителя было принято советом фонда «Сколково».

— Проекты-финалисты очень разные. Сложно ли дался выбор членам градостроительного совета?

— Да, у проектов-финалистов были совершенно разные философские подходы. Если описывать кратко, то в голландском проекте сильно подчеркивался символ Сколкова. Этот проект в кулуарах даже стали называть «город-герой». К французскому проекту больше подходит название «город-сад». Если бы окончательный выбор делали градостроители и архитекторы, то он был бы сложным. Потому что финалисты представляют две разные школы. Одна — модернистская, вторая, скажем так, развивает представление о современной городской деревне. В рамках градсовета споры были ожесточенные, но, к счастью, нам надо было выбрать два проекта. После многочисленных презентаций и обсуждений окончательное решение было достаточно очевидным.

— Мне кажется, что если бы из двух проектов выбирали где-нибудь в Азии или в Арабских Эмиратах, то, скорее всего, выбрали бы голландский. Но в России все устали от модернистской архитектуры в духе семидесятых годов...

— Примерно так же высказывались и российские ученые на научном совете: «Мы уже пережили героическую эпоху времен Советского Союза и возвращаться в нее желания нет».

— Насколько удался конкурс? Были ли получены интересные инновационные решения?

— Многие конкурсанты проделали очень интересную работу. Но важно, что формат конкурса позволил людям, которые отвечают за проект, глубже проникнуть в вопросы качества жизни, архитектурного образа, охраны окружающей среды. Более 200 человек приняло участие в обсуждении проекта — это было очень полезно. Концепция еще будет меняться и дорабатываться, но выбранное направление на тесную связь поселения с природой, конечно, сохранится.

— Расскажите чуть подробнее о проектах-финалистах.

— Главная элемент концепции компании AREP — идея организации Сколкова несколькими кластерами, растворенными в природе. Природа пронизывает весь город и заходит внутрь кварталов. Эта концепция предполагает человеческий масштаб. Можно даже сказать, несколько интимный масштаб организации пространства. Сильная сторона проекта — детальная, очень качественная проработка лесных массивов, парков, садов. Для этой работы была привлечена, не побоюсь сказать, звезда ландшафтной архитектуры Мишель Девинь.

Проект OMA обладает многими достоинствами. Его линейная структура весьма гибкая, что важно для проекта научного города, который будет развиваться в условиях большой неопределенности. Мне как французу очень симпатичны большие геометрические композиции. Меня нисколько не шокируют огромные оси и проспекты, которые простираются на несколько километров. Принципиально другим способом в проекте OMA решена тема взаимодействия с природой. С одной стороны дороги — Сколково, а с другой — огромные просторы, естественный нетронутый пейзаж. Это очень сильное заявление. Возможно, в России оно было расценено как слишком сильный знак. Оба проекта очень интересны, и ни в коем случае нельзя сказать, что кто-то проиграл или был слабее. Это было просто противостояние двух разных видений и двух разных концепций.

В дома-коробки никто не приедет

— Сколково замышлялось как инновационный город для инноваторов. Запланированы ли какие-то инженерные или транспортные новации в проекте AREP?

— Инновации есть. Новый подход к энергосбережению. Рассматривается вопрос о тригенерации — комбинированном производстве одновременно электричества, тепла и холода. Причем масштаб проекта настолько велик, что уникален для России и для мира в целом. Есть очень инновационные решения в части мусороудаления. В области транспорта главная идея — максимально низкое проникновение в город личных автомобилей. На въезде в Сколково будут большие перехватывающие парковки. Внутри жилых кварталов создаются обширные зоны, где автомобилей не будет совсем. Планируется активное применение электромобилей.

Однако главное — это не отдельные нововведения в частных аспектах проекта, а другой подход, при котором инновации рассматриваются все в совокупности. Самый важный инновационный момент — общий подход к достижению качества городской среды, стремление к высокому уровню качества во всех областях.

— А насколько вообще инноваторам нужны инновационная архитектура и инновационный город? Силиконовая долина обходится без этого: там просто сетка улиц, отдельные участки и домики на них.

— У исследователей должно появиться желание приезжать сюда, жить здесь. В Калифорнии есть солнце, океан. В Москве этого нет. Значит, нужно создать другой объект притяжения. Одно из решений — создать образ жизни, который чем-то лучше, чем в местах-конкурентах. Особая архитектура нужна не сама по себе. Ее надо здесь делать ради тех ценностей, которые есть у людей. Как средство, чтобы их сюда привлечь. Кстати, в научных городах США почти всегда есть какой-то особый парк, какое-то интересное пространство. Важно понять, что, если сегодня в Сколкове будут просто стоять дома-коробки, занесенные снегом, никто сюда не приедет.

— К конкурсу не были допущены российские архитекторы. Насколько это правильно, с вашей точки зрения? Возможна ли такая ситуация на аналогичном конкурсе во Франции?

— Это деликатный вопрос. Среди участников конкурса были компании, которые включали в себя российские инженерные группы. Например, компания Нормана Фостера участвовала в конкурсе в партнерстве с «Моспроектом». Конечно, рассматривался вопрос не принадлежности к той или иной национальности, а вопрос качества проектных решений. В целом можно сожалеть, что участие российских архитекторов было ограниченным. Лично я считаю, что к строительству отдельных зданий будет привлечено много российских архитекторов. Надеюсь, будет создана система конкурсов, которая позволит выявить молодые русские таланты. Сколково ведь задумывается как креативное место. Почему здесь не зародиться новому архитектурному движению?

— В российских архитектурных кругах проект «Сколково» сильно ругают. Критикуют за то, что Сколково расположено слишком близко от Москвы, в сложном с точки зрения транспорта месте. Вторая линия критики: участок невелик по размерам, и потому проект не имеет потенциала для развития. Наконец, говорят, что сама постановка задачи — построить один миллион квадратных метров на территории 600 гектаров — не верна. Для поселения ученых это слишком высокая плотность застройки. Как вы оцениваете это место?

— Все сомнения отчасти логичны. Но я отмечу в выборе участка два момента. Первый — важно стратегическое решение, что новое поселение будет частью Москвы. Ученые, которые там будут жить, не окажутся потерянными где-то в лесах. Они будут жить полноценной жизнью, рядом с крупным активным городом. Сколково сможет использовать динамику мегаполиса, его культурную и коммерческую составляющие. Это очень современный подход. Второй стратегический момент — принято решение, что Сколково не будет единственной инновационной зоной. Опыт Сколкова будет тиражироваться в стране. Это, конечно, непривычное видение, но мне кажется, что оно очень динамичное.

— И все-таки насколько это сложная для освоения территория?

— Здесь нет какой-то изюминки. Нет красивой реки или прекрасной горы. Но в этом и заключается вызов: Сколково будет интересно тем, что из него сделают. Особых сложностей на участке я не вижу. Рельеф практически ровный. Это хороший чистый белый лист для создания хорошего проекта.

Москва — нескучный город

— Вы часто бываете в Москве, и потому хочется услышать ваше мнение о градостроительной ситуации в городе. В российской столице недавно сменился мэр, но присутствуют пессимизм и ощущение, что ситуацию невозможно кардинально улучшить.

— В постсоветский период с городом произошла ужасная катастрофа. Под лозунгом свободы люди строили что хотели и где хотели. Но ведь выйти из коммунизма — это не значит, что можно делать что угодно. Есть урбанистические законы и правила, которые нужно соблюдать при работе в городской среде.

Но я оптимист по отношению к Москве. Я обожаю этот город! У Москвы очень энергичная душа. Когда ты находишься на Манхэттене, то чувствуешь: «Это особое место. Здесь очень сильная энергетика». В Москве тоже очень сильная энергетика. Плюс к тому здесь потрясающее смешение архитектурных стилей, начиная с XVIII века. Это безумное богатство. Я скажу вещь, которая вас как русского человека шокирует. Санкт-Петербург — это милый город, но он скучен. Для меня в Москве как раз происходит жизнь.

— Есть ли у вас какие-то рецепты для Москвы?

— Первое: надо подумать над транспортными потоками, над распределением объектов в городе. Сейчас в Москве непродуманное распределение между местами, где люди живут, и местами, где они работают. Из-за этого люди без конца движутся во всех направлениях и постоянно попадают в пробки. Правильный путь — избегание районов с одной функцией. Сколково — хороший пример нового подхода. В одном месте совмещаются не только исследовательские лаборатории, офисы и жилые здания, но и университет, коммерческие площади. Это позволит людям жить и работать в одном месте, практически не пользуясь личным транспортом.

Второе: нужны четкие правила застройки. В каких-то местах возможно появление новых высотных знаковых объектов. На других участках нужно вписываться в окружающую застройку, в габариты существующих зданий. Главное — эти правила должны быть четко прописаны.

И третье: надо развивать системы общественного транспорта. Во Франции есть хороший пример — решение транспортной ситуации в городе Бордо. Там была запущена линия скоростного трамвая. Это было так хорошо сделано, что люди отказываются от личного автомобиля. Понятно, что такие системы требуют больших инвестиций, но важен и вопрос изменения психологии людей. Сегодня в Москве, если человек едет на трамвае, это означает, что у него нет денег купить автомобиль. Нужно сделать общественный транспорт настолько хорошим, чтобы люди предпочитали им пользоваться, даже если у них есть деньги.

— Нужно ли городу второе метро?

— Усиление системы метро было бы хорошим проектом. В Париже по этому вопросу долго шли бурные дебаты. И вот недавно решение было принято: вокруг города будет построена кольцевая линия метро по большому радиусу. Она пройдет через все аэропорты, через деловой район Дефанс. Это решение, кстати, — один из результатов конкурса «Большой Париж», который недавно завершился.

— В России конкурс «Большой Париж» достаточно хорошо известен. За последние годы это, пожалуй, крупнейший проект такого рода в мире, когда международные команды под руководством ведущих урбанистов составили сценарии развития мегаполиса в XXI веке. Насколько международный конкурс с названием «Большая Москва» мог бы быть полезен?

— Думаю, это необходимо. Это как в случае со Сколковом: важно не только решать отдельные задачи, но и увидеть ситуацию целиком и наметить общий подход в решении глобальных задач. Если бы в Москве кто-то организовал такой конкурс, было бы крайне полезно.