Мы подошли из-за угла…

Пару дней назад мне в почтовый ящик кинули брошюру «Москвичам о правилах антитеррористического поведения». Как вести себя при терактах, кого считать подозрительными незнакомцами, к кому бежать за помощью, если есть возможность, и так далее…

Сразу вспомнилась история из собственной жизни. Когда в 1999 году в Москве взрывали дома, я, однажды спускаясь по лестнице собственного дома, обнаружила картонную коробку. Выйдя из дома, я позвонила в свое отделение милиции. Мне там только что в лицо не рассмеялись. Каюсь, пришлось, назвав номер удостоверения Союза журналистов и место работы, позвонить в Районное Управление Внутренних Дел. Очень недовольным голосом пообещали прислать специалистов. Предварительно меня долго увещевали: «Вы понимаете, что придется эвакуировать целый дом, а ваши соседи люди пожилые, может, не надо паники?». Спустя какое-то время в доме появился человек в погонах. Теперь сознаюсь в чудовищной собственной глупости. Сотрудник милиции, приехавший один, без всякой собаки, настолько не рифмовался с возможным терактом, что я решила понаблюдать за его действиями с высоты двух лестничных маршей сквозь отверстие пролета. Докладываю: оглядев со всех сторон подозрительный предмет, потом посмотрев по сторонам на предмет возможных свидетелей и не обнаружив их в поле зрения (я, подсматривающая двумя этажами выше, не в счет), дяденька милиционер с размаху двинул ногой по подозрительной коробке. После чего с чистой совестью удалился.

Уже даже и стыдно вспоминать тех дяденек милиционеров, благодаря коррумпированности которых к тогда еще не всемирно известному зданию на улице Мельникова довезли взрывчатку. О которых террористы из Бесланской школы номер один говорили: не хватило денег на взятки милиции, чтобы добраться до Владикавказа…

Короче, моя милиция бережет меня, как может. Точнее, никак. Когда я вижу сотрудника милиции, строго разговаривающего с таджиком в метро, у меня возникают разные мысли, кроме одной – о предотвращенном зле. А теперь о том зле, которое творят непосредственно сотрудники этой самой милиции – недавняя история студента Якова Солонченко. Напомню, Солонченко обратился в московское Ярославское линейное отделение на железнодорожном транспорте за помощью в розыске мошенницы, облапошившей парня на площади трех вокзалов. В отделении подполковник Терентьев сообщил Солонченко, что у того богатые родители и вообще… что его сейчас изнасилуют. Когда в кабинете появился друг Терентьева, студент сиганул из окна. Результат – перелом ноги и трех позвонков. Кстати, руководство Терентьева и не скрывало того факта, что Терентьев был нетрезв…

Такие вещи происходят в стране ежедневно. Я не сразу вспомнила фамилию пострадавшего и, когда в интернете написала запрос «выбросился из окна дежурной части», мне выпало несколько страниц того, как люди, попав в руки милиции, на каком-то этапе контакта с ней проделывают подобные вещи. Не верите, попробуйте сами по заданным выше параметрам поиска. О пытках и, скажем так, неправовых действиях правоохранительных органов известно немало. И будь вы гастарбайтер, просто гражданин, чье поведение кому-то не понравилось, пешеход, ставший жертвой автомобиля нетрезвого сотрудника МВД, подозреваемый, из которого нужно выбить показания – во всех вышеописанных и еще в массе неописанных случаев ваша жизнь и здоровье зависят от единственного фактора – от настроения контактирующих с вами правоохранителей, прости господи.

Кто-то, стиснув челюсти со свежевыбитыми зубами, решит найти законную управу на обидчиков. По официальной статистике, в прошлом году к подразделениям МВД было предъявлено почти 35 тысяч исков на сумму более 20 миллиардов рублей. Удовлетворено 19 тысяч – почти на миллиард. Многовато будет, решили правоохранители. И сели думать и гадать по поводу «… судебно-правовой защиты имущественных интересов МВД России». Милиционеры, судьи и прокуроры решали насущный вопрос о «причинах исковых заявлений граждан к сотрудникам милиции и их предотвращении». Семинар, прошедший в Правовом Департаменте МВД России, судя по всему, проходил в обстановке дружеской и конструктивной. Все присутствующие были единогласны в одном: «взаимодействие между министерством, судами и органами прокуратуры позволит <…> обеспечить достойную защиту интересов МВД России в судебных инстанциях». Вот те, бабушка, и Юрьев день, то бишь, независимый суд, взаимодействующий с ловцами тех, кто под руку попался, и заплечных дел мастерами, от которых люди в окна прыгают…

Кстати, готова подарить семинару одну роскошную идею, пленяющую своей новизной. В целях сокращения исков в отношении сотрудников МВД есть смысл действовать в рамках закона. Не подвергать задержанных истязаниям, не пытаться запугивать потерпевших, словом, делать дело, а не удовлетворять свои садистские наклонности и не потакать требованиям начальства, которому вынь да положь раскрытые дела.

И снова повторяю – ситуация, толкнувшая студента Солонченко выпрыгнуть из окна дежурной части, может повториться с любым гражданином России. Им – которые, уже не скрываясь, против нас – важно, чтобы никто и пикнуть не смел. Неугодные есть при любой власти. Их убивают, на них фабрикуют фальшивые дела, к ним применяют провокации. А дай волю, начнут попросту безнаказанно мочить. Не обязательно неугодных, любых. Граждане, отечество в опасности! Беспредел ждет каждого из нас за ближайшим углом собственной улицы в родном городе.