Не народ для лидера, а лидер для народа

Партия "Единая Россия" заявляет, что не допустит возвращения к власти в Ингушетии экс-президента республики Руслана Аушева.Член генсовета партии, депутат Госдумы Владимир Васильев заявил, что считает "глубоко безнравственным заявление Р.Аушева (о готовности исполнять обязанности президента Ингушетии на период выздоровления получившего ранение в результате теракта главы республики Ю.-Б.Евкурова) в тот момент, когда действующий президент республики с тяжелыми ранениями находится в госпитале".

Судя по всему, возвращения Аушева в Ингушетии весьма опасаются в Кремле.

Обозреватель Радио Свобода встретился с первым президентом Ингушетии, чтобы понять, чем именно Аушев напугал федеральные власти.

- Вы действительно готовы вернуться в Ингушетию в качестве ее лидера?

- В ситуации, которая сложилась после покушения на Юнус-Бека Евкурова, конечно, каждый житель Ингушетии, тем более я как первый президент республики, обязан задуматься над тем, что можно сделать для своей родины. Ко мне стали обращаться мои земляки с просьбой приехать в Ингушетию и взять на себя руководство республикой в этот тяжелый для нее момент. Я понимал, что должен принять для себя какое-то решение. И я его принял. Сказал: "Готов приехать".

- Сказали кому?

- Жителям Ингушетии. Я сделал это через журналистов, которые обратились ко мне после трагедии в Назрани с просьбой оценить ситуацию. Но я рассчитывал на то, что меня услышат в Ингушетии. Моя позиция была такой: я готов на время, пока Юнус-Бек Евкуров будет лечиться, вернуться и возглавить республику - в качестве исполняющего обязанности президента. С соответствующими полномочиями, конечно.

- Как это может быть оформлено юридически?

- Это должен сделать президент Российской Федерации.

- Президент Российской Федерации как-то отреагировал на ваше заявление?

- Нет, он в Африке.

- Вряд ли у президента проблемы со связью.

- Пока тишина.

- Как вы к этому относитесь?

- Мое решение было продиктовано только одним. Я должен был в этой ситуации сказать, что готов взять ответственность на себя. Это мой долг. Я сказал это до назначения и.о. президента Ингушетии. Если сегодняшнее руководство сможет справиться со стоящими перед республикой задачами, на здоровье.

- Еще до заявления "Единой России" президент Чечни Рамзан Кадыров резко критически прокомментировал ваше заявление, сказав, что у вас нет никаких юридических оснований для возвращения в республику.

- Я с самого начала говорил о том, что смогу взять на себя роль руководителя Ингушетии только в случае соответствующего юридического оформления. Сегодня "юридическое оформление" - это не выборы, а документ, подписанный президентом России.

- Тот же Кадыров сказал на днях, что готов взять на себя силовые полномочия по наведению порядка, оставив за и.о. президента Ингушетии экономику. Разумное разделение труда?

- Нельзя разделять полномочия руководителя республики. Президент или тот, кто его заменяет, должен отвечать за все - и за общественную безопасность, и за экономику, и за социальные вопросы. Когда начинаются попытки разделить ответственность, получается лебедь, рак и щука. Есть и еще один момент. Какие юридические основания у Кадырова заниматься наведением порядка на территории Ингушетии? Это не соответствует Конституции. Я, честно говоря, не думаю, что это решение самого Кадырова, кто-то его надоумил: А он по молодости, наверное, горячится. Зачем ему это надо - абсолютно не могу понять.

- Есть версия, что за этими действиями Кадырова - определенный замысел. Он якобы мечтает возглавить объединенную Чечено-Ингушскую республику.

- Ну, об объединении Чечни и Ингушетии много и давно говорят, говорили еще тогда, когда я был президентом. Хотя, конечно, действия Кадырова, безусловно, тревожный сигнал для жителей Ингушетии. Остается надеяться, что до реализации этой идеи дело все-таки не дойдет. Вспомните, сначала об объединении говорили, когда в Чечне было плохо, в Ингушетии получше. Сейчас наоборот: в Чечне спокойнее. И возникает идея присоединить к ней беспокойную Ингушетию. Странная логика: К тому же, должен сказать, что Ингушетия никогда не примет при всем братском отношении к чеченскому народу идею объединения. Это все знают. Это даже бывший президент Ингушетии Зязиков понимал, хотя всегда был готов выполнить любое распоряжение Москвы. И Юнус-Бек Евкуров это понимает. Надеюсь, что в федеральном центре все-таки есть ответственные люди, которые понимают, что произойдет, если начнется такое объединение.

- За идеей объединения стоят чьи-то личные интересы или просто непонимание ситуации?

- Подозреваю, что этот процесс инициируется кем-то из федерального центра, кто пытается вложить эту идею в головы руководителей страны. Эти люди просто используют Кадырова.

- Это какой-то корыстный интерес?

- Мы же не знаем, какие есть замыслы. Хотят ли люди мира или, наоборот, хотят, чтобы Кавказ еще больше пылал. Я с 92-го года связан с Кавказом руками и ногами - и не могу понять до сих пор, чего Москва хочет от этого региона? Все говорят про мир, а действуют так, что ситуация становится все хуже и хуже.

- Как именно действуют?

- Да вспомните всю историю последнего времени. Ингушско-осетинский конфликт - он понадобился, чтобы Москва могла решить чечнскую проблему. Потом первая чеченская война. Зачем? Легко можно было бы снять все проблемы за столом переговоров, Дудаев был к этому готов. Но нет, сказали, что с бандитами будем воевать, разворошили всю республику, побили столько народа: Потом 1999 год - опять война. До этого момента все происходило хотя бы в границах Чечни, а что теперь? Посмотрите, что происходит в Дагестане, Ингушетии, в спокойной раньше Кабардино-Балкарии? Появились новые религиозные идейные вооруженные группы, которых сегодня становится все больше. И они сегодня уже не ставят задачи завоевать независимость для какой-то одной республики, у них более масштабные цели.

- На ваш взгляд, это следствие того, как ведет себя федеральная власть?

- Это следствие всей нашей политики на Кавказе. Когда-то мы довели Афганистан до того, что там появился "Талибан", который сегодня под себя все подмял и с которым не могут справиться лучшие армии мира. Вот вам прямой результат силовых действий.

- Как вы оцениваете линию, которую проводил президент Евкуров?

- Самое главное - он начал диалог с людьми, чего при Зязикове в принципе не было. И появилась надежда, что общими усилиями республика справиться с проблемами. Их ведь нельзя решить, не опираясь на народ. Не сможешь этого сделать, получишь сопротивление, партизанскую войну. А в ней победить почти невозможно. Можно грозить с утра до вечера, что мы там всех уничтожим, жестко отомстим, все возьмем под контроль, но если нет опоры на народ, то ничего не получится. Если народ не будет поддерживать лидера, все, бесполезно. Не народ же - для лидера, а лидер - для народа.

- Кому помешал Евкуров?

- Много версий. Какая из них вероятнее, не могу сказать.

- Если вы вернетесь в Ингушетию, вы не станете делать ставку на силовые методы?

- Я был 10 лет президентом, и проводил свою политику, опираясь на народ.

- Как вы сможете проводить свою линию, если федеральный центр, как вы говорите, не понимает того, что происходит на Кавказе? Или не хочет понимать?

- Надо доказывать центру, что его политика неправильна. Вот Зязиков сообщал в Москву только то, что ласкало ухо руководителей страны. И что? Похищения людей, теракты, убийства милиционеров, судей, чудовищная коррупция:И все это под доклады о масштабном строительстве жилья, полной газификации и других достижениях местных властей. Я, кстати, Евкурову сказал: "Ты пригласи Счетную палату, и пусть они проверят все, что было сделано до тебя".

- У вас с Евкуровым тесные отношения?

- Он как ко мне несколько раз заходил. Представился. У нас так - и по-вайнахски, и по-армейски - положено. Я же его знал, еще когда он был старшим лейтенантом. И мы его чествовали, когда он получил звание Героя России.

- Я задам, наверное, неприличный для вас, боевого генерала, вопрос. Вам не страшно возвращаться в Ингушетию?

- Страшно одно - опозориться. Если мне придется исполнять обязанности президента, то, конечно, я буду делать все, чтобы не опозориться перед своим народом, перед Ингушетией, перед ее историей.