В стране: где в России можно жить
В нашей стране есть уже порядка десяти городов, обладающих тем минимумом цивилизации, который необходим для современной жизни. И это чрезвычайно важно.
Быстрое развитие Москвы перекрыло целый ряд возможностей для создания в столице городской среды, удобной не только для работы, но и для частной жизни. Дороговизна жилья, плотная застройка, бесконечные пробки и многое другое - раздражает людей. Это не значит, что Москва потеряет свое значение, просто в ближайшие десятилетия в России могут появиться другие центры притяжения людей, денег, благ.
Клубные дома для очень обеспеченных горожан перестали быть московской «фишкой». У жильцов екатеринбургского комплекса класса люкс «Тихвин» - свой, персональный бассейн.
Часть крупных городов уже стала в полном смысле слова городами. Екатеринбург, Челябинск, Саратов, Самара, Ростов, Красноярск, Казань, Нижний Новгород», - перечисляет профессор Московского архитектурного института, член Общественной палаты Вячеслав Глазычев. Список лидеров городского развития у разных экспертов значительно варьируется, но Екатеринбург все они называют одним из первых. Поэтому именно здесь мы начали искать ответ на вопрос, как оценить привлекательность того или иного города, «качество жизни» в нем. И может ли какой-нибудь российский город не просто постараться построить у себя жизнь «почти как в Москве», а обрести свое лицо и не повторять ошибки, допущенные в процессе развития столицы.
Вице-мэр Екатеринбурга по экономике Илья Борзенков - молодой современный парень - о встрече договаривается через интернет, по «аське», а саму встречу назначает в английском баре Chivas. В Екатеринбурге, объясняют нам, сейчас в моде английские и ирландские бары. Этот, например, находится прямо в мэрии.
Здесь вообще популярно все европейское и непопулярно все азиатское. Говорят, что такие стандарты вкуса задает городское начальство. Мэр Аркадий Чернецкий очень любит Европу и часто ездит туда под предлогом, что у Екатеринбурга там много городов-побратимов. Поэтому в городе до недавнего времени невозможно было купить шаурму - мэр ее ненавидит. Но все-таки не так давно цивилизованные киоски с шаурмой появились: градоначальник смирился - может, потому, что вместо мигрантов ею торгуют студенты.
В баре, где назначена встреча с Борзенковым, обстановка пафосная, персонал очень приветливый, а цены втрое ниже, чем в Москве. В углу поглощают бизнес-ланч мужчины с ноутбуками - то ли бизнесмены, то ли чиновники, кто их сейчас разберет!
Чтобы не стать Москвой и не задохнуться в пробках, власти города ведут переговоры о выводе крупных предприятий типа УГМК из Екатеринбурга. Здесь это действительно проблема: если присмотреться к плану города, там хорошо видны в самом центре или поблизости огромные пятна индустриальных зон.
А пробки в Екатеринбурге и так уже есть. На 1,3 млн жителей - полмиллиона машин. В год на дороги выделяется 2,6 млрд бюджетных рублей. Это хорошая сумма. Достраивается вторая кольцевая дорога. Впрочем, это как раз московская мода. Специалисты по организации дорожного движения Михаил Блинкин и Владимир Сарычев считают, что строительство колец, а не хорд - непоправимая ошибка московского правительства. И есть надежда, что Екатеринбург сможет ее избежать.
Из Екатеринбурга нет смысла уезжать учиться в другой регион, разве что за редкой профессией. Свои вузы неплохие
Дорожное строительство здесь полностью в ведении муниципалитета - частникам пока выгоднее строить дома или офисы.
Еще одна мера борьбы с пробками - это электронные системы регулировки светофоров, чтобы они «видели», где поток больше, где меньше. По подсчетам Борзенкова, только эта мера разгрузит трафик на 20%.
Москва Борзенкову не нравится -жить там некомфортно: «Напрягают пробки и сочетание какого-то недобитого совка с показной роскошью нуворишей». А Екатеринбург он видит лет через десять средним европейским городом, где будет жить порядка 1,3 млн, «вроде Лиона или Страсбурга». Будет развиваться сфера услуг. Город уже сейчас постепенно становится транспортным хабом -благодаря очень удачному расположению между Европой и Азией. Или вот недавно приезжали из Лондона представители одного крупного банка -хотят перенести сюда свой восточноевропейский офис. «А что, очень удобно: у нас есть прямой рейс в Лондон, -хвастает Борзенков. -Через два года у нас пройдет сессия ШОС - город к ней полностью преобразится. Подсветим все улицы. Вот улицу Свердлова уже подсветили. А Азии у нас тут точно не будет».
- Не будет нуворишей или шаурмы?
- Прежде всего, кумовства, когда все решается через клановые связи.
Вообще вице-мэр, как и его шеф, большой поклонник Европы. Он бывал там много раз, а в Италии его приемная дочь сейчас изучает экономику. Правда, злые языки утверждают, что именно связи Борзенкова в мэрии позволили ему сначала создать крупную торговую сеть по продаже электроники («40% от рынка Екатеринбурга»), а потом стать и вице-мэром.
Что касается кланов и кумовства, то соучредителем одного из крупнейших застройщиков города (а рынок этот здесь монополизирован не хуже чем в Москве) является сын мэра. А еще в столице Урала популярны «династические браки»: многие отцы города женаты на дочках или сестрах других больших людей. Например, начальник ГУ МВД по УрФО и полпред женаты на сестрах. А еще есть, например, три сестры, которые замужем за тремя силовиками из разных ведомств: областным замминистра МВД, руководителем свердловского ГУВД и его бывшим заместителем.
Так что, судачат горожане, Екатеринбург, несмотря на всю любовь градоначальника к Европе, остается, как и вся Россия, городом с «евразийской» или, скорее, постсоветской спецификой.
Тем не менее, эксперты единодушны: Екатеринбург, по их мнению, уже «настоящий город». Культуролог Екатерина Гандрабура объясняет различие между небольшим провинциальным городком и мегаполисом: «В классическом провинциальном варианте у отдельного человека очень ограниченный выбор социальных ролей - ребенка, родителя, работника. И все. Человек не реализован, социально неподвижен. Он понимает, что люди, живущие в других городах, имеют больший выбор ролей и возможностей для самореализации: профессиональной, артистической и культурной. И вообще, можно пойти в украинский ресторан, можно в японский - на выбор. А стремление к разнообразию в жизни в горожанах неистребимо».
Оно, утверждает эксперт, порой проявляется в странных, неожиданных и курьезных на первый взгляд проектах: «Я жила Сургуте. Там люди склонны к депрессиям. Но в городе вдруг стали работать над проектом огромного роллердрома известного архитектора Фостера. Это удивляет, но когда ты там поживешь, то начинаешь понимать, для чего это необходимо». Экстравагантные проекты нельзя объяснить только экономическими мотивами: мол, это хороший стимул для развития предпринимательства. Они отвечают сильной потребности горожан в прорыве из серой повседневности и череды трудовых будней.
Ночные клубы в столице Урала не хуже, чем в Москве, а цены за вход в два раза ниже
В Екатеринбурге, похоже, любят городскую скульптуру - попадается то выглядывающий из люка чугунный работник ЖКХ, то женщина с кувалдой, то «памятник клавиатуре», где каждая кнопка представляет собой небольшой бетонный блок. В центре города улицы узкие - наследие старой застройки. Кирпичные и деревянные здания XIX и даже XVIII века на удивление неплохо сохранились - в Москве же их давно бы принесли в жертву более выгодной жилой и деловой застройке. В самом центре Екатеринбурга - пешеходная улица Вайнера. На ней мы вдруг встречаем знакомое лицо - легенду русского рока Бориса Гребенщикова: сегодня вечером у него здесь концерт.
Небольшой новый особнячок - бизнес-центр. Здесь находится один из многочисленных стильных ресторанов города - «Дача». Он оформлен действительно как дача какой-нибудь состоятельной семьи: белая веранда, дачная мебель, советский антиквариат, привезенный из Москвы с блошиного рынка на «Измайловской».
Когда бы ни зашел в ресторан, застанешь там его владелицу и директора - роскошную блондинку Ружену Воробьеву. Ружена - настоящая селф-мейд-вумен, эмансипированная красивая женщина. У нее взрослая дочь, мужа нет, зато есть модный ресторан «Дача» и квартира в центре города. В руках прекрасной трактирщицы iPhone: Ружена очень любит учиться ресторанному делу за рубежом и из последней стажировки в США привезла этот модный гаджет. Одевается Ружена, как и многие люди ее круга, за границей - два раза в год старается выбираться в свой любимый Мюнхен, куда из Екатеринбурга, кстати, есть прямой рейс.
- У нас дачный гламур, как я это называю, - объясняет Ружена. - Сначала хотели подавать только простую русскую еду вроде гречневой каши - есть в Москве такие рестораны. Но пришлось отказаться: наш потребитель пока хочет чего-то такого, особенного.
В ресторанах Екатеринбурга нет той суеты и потока, как в Москве, поэтому здесь уютней. А еще дешевле. По выходным - тихая музыка.
- Вот у нас немецкое пианино стоит XIX века, показывает Ружена.
- А кто вообще в Екатеринбурге ходит в рестораны?
- Бизнес, «топы», «креативный класс»: дизайнеры, артис¬ты, продюсеры. Директор одного завода к нам постоянно ходит. Он и вся его команда - настоящие гурманы. Приятно с такими работать.
В Екатеринбурге, по наблюдениям Ружены, работает много топ-менеджеров из Москвы, впрочем, скорее всего, они такие же бывшие провинциалы. Правда, Ружена никогда не слышала, чтобы кто-то из топ-менеджеров планировал в Екатеринбурге остаться: все рассматривают его как временное место пребывания.
- Есть встречные потоки миграций, - объясняет Вячеслав Глазычев. - Достаточное число молодых и с претензиями менеджеров отправляются в весьма отдаленные мес¬та, потому что получают там такие условия, которые в Москве нужно выгрызать зубами. Этот процесс уже пошел — он естественный и очень хороший. Когда в столице слишком тесно, естественно, начинается поиск места, гарантирующего хорошие возможности и достаточно свободный образ жизни. И такие места вне Москвы уже появились. Процесс пошел.
Во всех крупных городах России формируется своя, самодостаточная культурная среда
- У жителей Екатеринбурга появляется вкус к жизни. Есть хорошие дизайнеры, бывают светские вечеринки. Вот недавно один наш известный фешн-фотограф Дмитрий Лошагин открыл студию - это настоящий нью-йоркский лофт с огромными потолками, - делится Ружена. - Постепенно строят загородные дома, переезжают туда.
Евгений Артюх - председатель отделения «ОПОРы
России», организации, объединяющей малый и средний бизнес. Он, как водится, поругивает власть: у мэрии, мол, нет программ по развитию малого бизнеса, коррупция высока, и вообще, по данным «ОПОРы», по условиям для развития малых предприятий Екатеринбург занимает 50-е место в стране. Другой опрос охарактеризовал здешний бизнес-климат как «депрессивный». Еще один показатель: закон предусматривает на регистрацию фирмы 5 дней, а в Екатеринбурге на это уходит 21 день. Дольше только в Приморском крае и Москве.
- Почему так, ведь у вас такой продвинутый город? - интересуемся мы у Артюха.
- Долгое время власти вообще не уделяли малому и среднему бизнесу внимания, предпочитая работать исключительно с крупной промышленностью - ведь это удобнее.
В свободное от защиты бизнеса время Евгений собирает картины уральских художников, проводит выставки. А еще он организовал арт-движение «Старик Букашкин», которое собирается облагораживать городские дворы. Букашкин - это такая местная легенда: умерший два года назад художник-юродивый, один из носителей духа уральского андеграунда и вдохновителей местной рок-революции. Его настоящее имя Евгений Малахин, он был инженером на одном из уральских заводов. Потом вдруг уволился, взял псевдоним Букашкин, стал работать сторожем, отпустил бороду и раз¬украсил большинство дворов в центре города наивными детскими рисунками и стишками.
Вечером - в «Колизей». Евгений Артюх открывает там выставку фотографий, запечатлевших Букашкина. Снимки сделаны разными фотографами, например Александром Шабуровым. Начинается культурная программа. Выходят два парня, у одного в руках флейта, у второго микрофон, в который он читает что-то вроде стихов:
- Много будешь стесняться, скоро состаришься! Салоимитатор! Здоровый образ смерти!
- Это дантоисты, - оправдывается Артюх, заметив наш скепсис. - Очень модное направление, хотя я в нем ничего не понимаю. У нас тут где-то студентки с философского, они объяснят.
- Любовные треугольники не бывают равнобедренные! 7 ноября - праздник непослушания! Древнегреческий чебурашка! - скандирует дантоист. Ему вторит флейта. - Древнегреческий чебурашка! Древнегреческий чебурашка!
Мегаполисы пока развиваются по московскому сценарию. Где бурный экономический рост, там и пробки
Атмосфера города во многом зависит от соотношения количества местных и приезжих. Но власти Екатеринбурга зачастую попадают в заколдованный круг: чем больше местные жители довольны своим городом, тем больше шансов, что туда потянутся приезжие, и тем напряженнее будет в нем атмосфера.
Район Сортировка в народе называют «сортирка». Расположен он, понятное дело, неподалеку от железнодорожной станции Сортировочная.
- Наш чайна-таун, - отрекомендовали нам его жители центра.
Такого района компактного проживания мигрантов нет даже в Москве. Здесь находится крупнейший в городе вещевой рынок с неожиданным названием «Таганский ряд».
Работают на нем преимущественно мигранты, по которым можно изучать географию Азии: китайцы, вьетнамцы, выходцы из Средней Азии. Живут соответственно тоже поблизости, семьями по 10-15 человек, снимая квартиры у местных жителей. Сам микрорайон - типичная окраина российского мегаполиса: серые депрессивные многоэтажки, грязь, угрюмые люди.
Неподалеку от трамвайной остановки, прямо в грязи - стоянка, где бросают свои недорогие машины приехавшие на «Таганку» делать шопинг представители уральского лоу-мидл класса. Молодой человек справляет малую нужду прямо за гаражами.
В здании бывшего ДК Всероссийского общества слепых сейчас сплошные офисы: денежные переводы в любую точку мира, представительство МВД Таджикистана по содействию миграции, продажа билетов на автобусы до Ташкента, спортивный тотализатор и парикмахерская с вывеской на китайском языке.
«РР» удалось разыскать близкую к руководству рынка «Таганский ряд» женщину Галину (она попросила не называть ее фамилию). По ее словам, на рынке работает около 10 тыс. человек. Около 90% из них - мигранты. Половина мигрантов - китайцы, также широко представлены Вьетнам, Средняя Азия, Украина и Молдавия. Кавказа - так уж исторически сложилось - почему-то мало.
В Екатеринбурге строят пока для своих, но очень надеются на обеспеченных приезжих
Контролируют рынок ветераны войны в Афганистане. Сейчас, считает Галина, обстановка на рынке довольно спокойная: все поделили сферы влияния и работают, мирно уживаясь друг с другом. У каждой диаспоры есть свои лидеры, которые напрямую общаются с руководством рынка и контролирующими органами, обсуждая и решая все проблемы.
Особенно хорошо структурирована китайская диаспора. Она делится на своего рода касты, у каждой из которых своя специализация: кто-то торгует, кто-то поставляет товар, кто-то работает поварами, охранниками, менеджерами. У каждой «касты» свои лидеры, которые, в свою очередь, подчиняются напрямую лидерам всей китайской диаспоры. Китайцы и вьетнамцы издают собственные газеты. Проблем с местным населением практически не возникает, по крайней мере, крупных.
Естественно, Екатеринбург привлекателен не только для выходцев из Вьетнама, Китая и Средней Азии, но и для жителей соседних регионов. Особенно его любят северяне. Они отправляют сюда учиться своих детей, собираются и сами переезжать, когда уйдут на пенсию, или просто инвестируют в город лишние деньги.
Контраст Екатеринбурга с Русским Севером весьма показателен. На Севере, объясняет Екатерина Гандрабура, люди зависят от корпорации либо от государственных дотаций: «Большая проблема с трудоустройством - сегодня речь идет о том, что города, не занятые добычей ресурсов, следует просто закрывать. Возьмем, к примеру, Норильск: в городе 300 тысяч жителей, а “Норникелю” нужно только 60 тысяч рабочих. Выходит, 240 тысяч нужно выселить - простая арифметика». Поэтому-то города вроде Екатеринбурга, где жизненные возможности разнообразны, привлекают людей из регионов с ограниченным потенциалом.
Но у этой миграции есть и оборотная сторона: в городах-миллионниках довольно дорогое жилье. Директор Уральской палаты недвижимости Рустем Галеев говорит, что средняя цена квадратного метра в Екатеринбурге уже достигла 64 тыс. рублей, а в центре и 120 тыс. Это примерно вдвое ниже, чем в Москве, и в полтора раза - чем в Петербурге, но заметно выше, чем у соседей. А вот загородное жилье, по данным Рустема, еще только входит в моду - количество коттеджных поселков, используемых для постоянного жилья, можно пересчитать по пальцам.
Впрочем, вскоре все может измениться: по словам Галеева, сейчас в работе находится около 25 проектов коттеджных поселков, а около 1,7 тыс. семей всерьез рассматривают возможность приобретения жилья за городом.
«Ренова-Стройгруп», например, строит в Екатеринбурге новый район Академический - целый город на 300 тыс. жителей. Первые продажи начнутся уже летом.
- Екатеринбург втягивает, как губка, - говорит директор по связям с общественностью холдинга Евгений Красиков. - В Курганской области есть людские ресурсы, но не хватает хорошо оплачиваемых рабочих мест. А в Свердловской области, наоборот, нехватка рабочей силы. Региональные офисы и производства крупных корпораций привлекают менеджеров из Москвы, из-за рубежа.
Городской бюджет столицы Урала один из самых больших в России - 20,6 млрд рублей. Это потому, что много предприятий, зарплаты на них хорошие и налоги на жителей приносят хорошие деньги
Жители Академического будут работать и внутри своего района, и в Екатеринбурге. Скоростной трамвай доставит их в центр города за 18 минут. Здесь появится 60–80 тыс. рабочих мест: детские сады, школы, бизнес-парк, медицинский городок и торгово-развлекательный центр.
То, что большая часть населения нуждается в новом жилье, типично для многих промышленных городов, говорит Красиков. И Челябинск, и Пермь отстают от сегодняшних реалий. В Екатеринбурге в 1985 году было 60 автомобилей на 1000 жителей, сейчас - 260, а дороги остались те же. Отсюда пробки. Да и старое жилье пора расселять.
- Мы запустили аналогичный проект в Челябинске и ведем переговоры в Краснодарском и Пермском краях.
Крупные регионы, по словам Красикова, начинают активно развиваться и привлекать инвестиции в разные сферы, в том числе и в строительство.
А миллионники вроде Екатеринбурга играют для России критически важную роль еще и в силу наших гигантских пространств. «Уж очень большие у нас расстояния между центрами, - объясняет Вячеслав Глазычев.- В Центральной Европе это 200 км. А в России - в европейской части и 200, и 400, а за Уралом - и вовсе 1000. Хорошо, у нас народ привычный: “Подумаешь, 500 км!” И в какой-нибудь Нефтеюганск, в развлекательный центр, люди съезжаются за 300–400 км. Все развивается быстрее, чем кажется. И этот процесс будет продолжаться. Другой вопрос, что идет он не везде и неравномерно. Многое зависит от того, насколько регион осознает, что он должен сохранять людей. И в этом отношении различие между регионами нарастает, а вовсе не сокращается». Екатеринбург вполне может служить тому примером.
Ольга Андреева, корреспондент отдела «Науки» журнала «Русский репортер»
Дмитрий Виноградов, корреспондент отдела «Репортаж» журнала «Русский репортер»
Дмитрий Колезев, автор «Русский репортер»
Ольга Тимофеева, спец.корреспондент отдела «Репортаж» журнала «Русский репортер»