Премьер ...ков
В российском премьере сменились четыре буквы. Был Фрадков, стал Зубков.
Перемена четырех букв повлекла за собой дальнейшие подвижки. Спустя час после отставки старому премьеру ****кову отключили премьерский лифт, а новый премьер ***ков повелел всем департаментам в письменном виде объяснить, чем они занимаются.
Без письменного вида это, конечно, сообразить трудно. Например, можно ошибочно решить, что юридический департамент торгует чистящими средствами.
Российская политическая жизнь последнюю пару лет характеризовалась следующей примечательной особенностью: в ней ничего не значил парламент. Не в том смысле, что в парламенте не было оппозиции, это само собой. Но в том смысле, что настоящие российские политические партии – Партия Газа и Партия Нефти, делящие под ковром должности, активы и госкорпорации, – презирали парламент настолько, что не использовали даже ручные партии. Мироновы и грызловы не имели никакого отношения к главным политическим вопросам типа кому отойдет ЮКОС и кто будет преемником.
Теперь процесс продвинулся еще дальше: помимо декоративного парламента, у нас еще и декоративный премьер. Можно сказать, у нас теперь коверный премьер, потому что под ковер, туда, где делят деньги и активы, премьера не пускают.
Это даже в каком-то смысле комично. В течение недели на два дорогих президентскому сердцу проекта – на «Роснанотех» и на государственную корпорацию по подготовке Олимпийских игр назначают двух блестящих менеджеров – Леонида Меламеда и Семена Вайнштока. А на должность коверного премьера назначают бывшего главу Росфинмониторинга, о деятельности которого не вспомнили, пожалуй, ни в одной статье, посвященной убийству Андрея Козлова и проблеме реальной борьбы с отмыванием денег в России.
Премьер Фрадков, собственного говоря, тоже был таким коверным премьером. Уж как только о бедолагу-премьера не вытирали ноги. То он узнавал за двадцать минут до заседания правительства, что он назначил себе вице-премьера, то, что создал очередную госкорпорацию. Говорят, приватно премьер Фрадков очень переживал, что о принятых им судьбоносных решениях он узнает за двадцать минут до зрителей «Первого канала».
И в общем-то это сказывалось. В том смысле, что когда премьер Фрадков, воспламенясь, начинал нести по кочкам Грефа или Кудрина, было заметно, что на самом деле он имеет в виду не Грефа и не Кудрина. Было заметно, что он имеет в виду ту сволочь, которая за двадцать минут до начала заседания правительства сообщает ему, что у него будет новый зам. Любой человек хоть с каплей самолюбия в такой ситуации сорвал бы с себя передник официанта и ушел бы в отставку. Но Фрадков только повязывал тесемки потуже и кричал на барменов – на Грефа с Кудриным.
Так вот, премьер Фрадков тоже был коверный премьер. Но должность, на которую он был назначен, такова, особенно на российском политическом безрыбье, что на этой должности любой кувшин с ручкой обрастает связями и значениями.
Вот Фрадков и оброс. И даже всерьез рассматривался партией силовиков – она же партия «третьего срока», – как некий технический президент, идеальный подкаблучник, способный обеспечить для этой партии неприкосновенность нажитых при Путине активов. И за это г-на Фракова постигла та же судьба, что и г-на Устинова, – предыдущего кандидата партии «третьего срока».
Если кто-то удивится, почему партия «третьего срока» у нас заботится не только о продлении срока Путина, но и имеет собственных кандидатов на трон, отличных от официальных путинских, то я хочу напомнить читателю, что партия третьего срока – это вовсе не люди, которые хотят сохранить президента Путина. Это люди, которые хотят сохранить активы, отобранные ими у других людей при президенте Путине. Президент Путин нужен им только как гарант собственной безопасности, и любой другой гарант устраивает их так же и даже больше. Им не нужно, чтобы Путин сидел в Кремле, им нужно, чтобы Ходорковский сидел в Краснокаменске. Это не партия третьего срока для Путина. Это партия пожизненного срока для Ходорковского.
Так вот, говорят, г-да Сечин и Иванов были безутешны еще до отставки Фрадкова. Говорят, их видели везде, даже у мэра Лужкова, с которым они, похоже, тоже обсуждали способы уговорить Путина остаться на третий срок, или хотя бы назначить другого премьера – Чемезова.
Что же, вы скажете, партия третьего срока потерпела поражение?
Отнюдь. Президент Путин не любит принимать необратимых решений, он как можно дольше отсрочивает их принятие, а когда он решение принимает – это самое неопределенное решение из возможных.
И в данном случае назначение Зубкова – это не решение главного вопроса России – вопроса о преемнике. Это отсрочка решения. С одной стороны, это четкий сигнал партии «третьего срока»: ребята, вы не навяжете президенту вашего кандидата, особенно такого, о которого президент три года вытирал ноги.
С другой стороны, это не менее четкий сигнал: официальный преемник еще не назначен. Ребята, у вас еще есть время убедить президента остаться. Надо только сделать что-то такое, после чего президент не сможет уйти. Слышите вы? Ваш любимый, дорогой, обожаемый президент, а не какой-то ***ков.
