В чужом пиру похмелье
Шесть с лишним десятилетий прошло со времени окончания крупнейшей в истории человечества войны. В последнее время громче стали реляции и фанфары, прославляющие бессмертный героизм советских воинов, отстоявших Отечество против безжалостных захватчиков, собиравшихся уничтожить нас как народ, как цивилизацию.
Правда, за треском парадных речей и мишурой торжественных мероприятий как-то не заметно, что множество пока еще живых ветеранов Великой Отечественной войны прозябают в нищете. Что государство, одной рукой раздающее «георгиевские ленточки» как эрзац патриотизма – другой, подписывая разного рода «законы о монетизации», фактически ликвидирует льготы, которые этим ветеранам были обеспечены прежней, «неэффективной» властью.
Треск и мишура парадных мероприятий заслоняет также и тот факт, что нынешняя, сегодняшняя Российская Федерация фактически непричастна, помимо этих самых ветеранов, к самой Победе. Россия отдала больше территорий, чем получила их в результате Победы, она утратила свое влияние в Восточной Европе. Потеряно одно из главных приобретений Победы в войне – «санитарный пояс» дружественных и союзных государств, которые почти 40 лет прикрывали наши страну от возможной агрессии с Запада. Сейчас Польша и Венгрия, Чехословакия и Венгрия, бывшие наши союзники, стали едва ли не противниками – во всяком случае, отношения Российской Федерации с ними вряд ли кто возьмется назвать «дружественными».
А как вообще с результатами Победы? Необратимы ли они? Увы – приходится на этот вопрос отвечать отрицательно.
Да, нацистский Рейх разгромлен, Гитлер покончил с собой, нацистская партия распущена, расистская идеология гитлеризма запрещена. Но было ли это главным содержанием, подлинной сущностью нашего противника в Отечественной Войне? Принято говорить, что мы одержали победу над «фашистской Германией», или над «гитлеровской Германией». Но с одной ли Германией мы воевали?
Вспомним, кто после войны оказались в нашем плену. На 2 сентября 1945 года в лагерях для военнопленных в СССР больше всего было, конечно, немцев – почти 2,4 миллиона человек. К ним можно приплюсовать австрийцев (поскольку тогда Австрия входила в состав Германии) – еще 156 тысяч. Более полумиллиона было пленных венгров, 187 тысяч румын, почти 50 тысяч итальянцев, 2377 финнов. Все эти страны – Венгрия, Румыния, Италия, Финляндия – официально воевали против нас, и к ним нет вопросов. Остальная же Европа считается «порабощенной гитлеровцами», и числится среди «жертв агрессии». Но в советском плену оказалось почти 70 тысяч чехов, более 60 тысяч – поляков, 23 тысячи французов, 22 тысячи – югославов, почти 5 тысяч голландцев и 2 тысячи (чуть меньше, чем официально воевавших с нами финнов) – бельгийцев. Были и датчане, и норвежцы, и испанцы, и шведы, и швейцарцы. Ни одна страна Европы – кроме англичан (которые все же воевали против Германии с 1939 года) и албанцев – не осталась в стороне от «крестового похода на Восток». Под предводительством Гитлера? Да, на этот раз – именно так. А полтораста лет назад, не в Великую, а в просто Отечественную войну мы отстаивали Отечество против подобного же похода – только там был не Гитлер, а Наполеон, не немец, а француз, и он вовсе не был нацистом или хотя бы даже фашистом. Он был просто лидером Европы.
Именно так – как лидера Объединенной Европы – европейцы воспринимали и Гитлера. Нацизм? Да он и не грозил подавляющему большинству европейцев: если они не были евреями и были лояльны к Рейху, подобно Петэну или Квислингу, они могли даже рассчитывать на высокий статус. Ведь самые элитные войска Рейха – Waffen-SS – состояли далеко не из одних немцев. Были дивизии СС из французов, бельгийцев, голландцев, чехов, датчан, норвежцев, шведов…
К Гитлеру относились как к довольно эксцентричному типу, который, однако, делает полезное для Европы дело. Ведь главным вектором европейской истории является ее интеграция, объединение в единый геополитический субъект. Кто и как это сделает – не столь уж и важно. Как уже сказано, объединял Европу и Наполеон. Много занимались объединением Европы русские большевики – не забудем, Троцкий, в статье «О своевременности лозунга «Соединенные Штаты Европы» писал «Я думаю, что, наряду с лозунгом: «правительство рабочих и крестьян», своевременно выдвинуть лозунг: «Соединенные Штаты Европы». Только в соединении этих двух лозунгов мы получим известный перспективный, этапный ответ на наиболее жгучие вопросы европейского развития». Писал об этом и Ленин – и только поглощенность этих крупных идеологов и политиков насущными делами России отвлекли их от участия в проекте Объединенной Европы. Проект Гитлера фактически почти увенчался успехом. Он выступал под лозунгом европейского единства, единства европейской цивилизации перед лицом «варваров» — неевропейцев, «низших рас». Эта идея обеспечила ему поддержку заметной части европейцев — во многом в силу эксплуатации лозунга «европейского единства» немцы встретили столь слабое сопротивление в Западной и Центральной Европе.
Гитлера разгромили, но идея никуда не делась.
Наследие Гитлера можно свести к двум основным «блокам». Первый – самый известный – это чёткое деление мира на «своих» и «чужих» по принципу биологического расизма и крайняя нетерпимость к «чужим», вплоть до непризнания их людьми. Второй (социально-экономический) – это европейский социализм. Более «мягкий» по сравнению с советским (что неудивительно, учитывая более благоприятную географическую ситуацию), но имеющий все родовые признаки социализма налицо: государственное планирование и регулирование всей экономики, сильную социальную политику – поддержку слабых, малоимущих, целенаправленное воспитание подрастающего поколения в общенациональном масштабе. Этот второй «блок» впечатляет до сих пор, поскольку он позволил за считанные годы вывести Германию из жестокого кризиса, небывало развить экономику, поднять жизненный уровень народа – ну и, конечно, создать лучшую в мире армию.
Не удивительно поэтому, что, отказавшись от первого «блока» Гитлера – от расизма – послевоенная Европа полностью сохранила второй. Да, все говорили о «денацификации» - но основанный Гитлером концерн «Фольскваген», к примеру, сегодня – один из столпов мировой экономики. И процесс объединения Европы возобновился буквально на второй день после разгрома Гитлера.
Объединение Европы практически завершено. В новый Европейский Союз вошли, как мы знаем, и наши бывшие союзники – почти все страны «народной демократии», а также часть территорий СССР (Прибалтика). Неоднократно выражали свою готовность войти в Единую Европу Украина и Белоруссия – и только неспособность самой Европы «переварить» их в качестве равноправных партнеров не дает это сделать.
Таким образом, ВСЕ ближайшие задачи, которые ставил перед возглавляемым им Рейхом «фюрер германского народа» Гитлер – на сегодня выполнены. Но выполнены – только ли силами самих европейцев? Разве европейцы принимали решение о роспуске Организации Варшавского договора или Совета экономической взаимопомощи? Европейцы ли принимали решение о «роспуске» СССР? Разве европейцами проводится политика, превратившая бывшие территории СССР-России в источник ресурсов – сырьевых и финансовых – для европейской экономики? Нет, все эти шаги были совершены нашим же собственным руководством – от Горбачева и Ельцина до Путина.
А какова цена этих потерь? Что мы выиграли в результате полного отказа от всех геополитических преимуществ, полученных в результате Победы? Только с 2000 по 2006 год РФ потеряла 4,8 миллиона человек и 5,5 миллионов голов крупного рогатого скота. Всего же человеческие потери за 1991-2006-й годы оцениваются в 10-15 миллионов человек. Это, конечно, несколько меньше, чем потеряно за время Отечественной войны. Но, принимая во внимание, что это - результат не иноземного нашествия, а деятельности своей, отечественной власти, заседающей в спасенной некогда от врага Москве, надо признать, что министр «восточных территорий» Альфред Розенберг был бы в целом доволен результатами.
Так что же мы празднуем 9 мая? Победу – после поражения? Мы, утратившие ВСЕ результаты ТОЙ Победы, своими руками реализуя планы тех, кого мы ТОГДА победили – до сих пор считаем себя «победителями»? По-моему, мы просто смешны в своем самоослеплении. И стоит ли обижаться и возмущаться действиями «бывших наших» - поляков, латышей, эстонцев – которые сносят памятники нашим воинам? Они просто незашоренным взглядом смотрят на то, что мы делаем сами. И понимают все вполне правильно: раз уж сама Россия отказалась от всех плодов Победы – стоит ли всерьез воспринимать истерику вокруг «Бронзового солдата» в уже европейском Таллине?
Забудьте про Победу. Мы ее продали. Сами.
