Иркутские книжные репрессии

Десять фактов из истории иркутских библиотек.

1. По словам старейших работников библиотеки ИГУ, расположенной в Белом доме, еще перед войной сюда пришли военные с целью запретить иркутянам читать некоторые крамольные, на их взгляд, книги и журналы путем наложения ареста и перемещения книг из фонда общего пользования в спецфонд. Одному из военных попалась в руки книга Лермонтова. Когда он открыл ее первую страницу, то увидел фотографию писателя в форме русского офицера. Энкавэдэшник яростно закричал: "Так это же белогвардейский офицер! Немедленно арестовать и в спецфонде все книги под этой фамилией!" Приказ был тут же исполнен услужливыми и безропотными подчиненными.

2. Уже после войны, в 1948 году, теми же военными была проведена первая проверка открытого фонда общего пользования, а в 1951 году, по указке обллита — организации при ГПУ, созданной для контроля над чтением книг простым народом, заведена первая книга на спецфонд. Таких книг, довольно-таки толстых, было заведено несколько, а ведение их доставляло немало кропотливой работы и хлопот библиотекарям. Приказы по переведению книг из общего фонда в спецфонд из обллита приходили регулярно, и каждую книгу надо было записать и поставить печать на ней. Бывало так, что некоторые книги, согласно идиотским приказам, так часто переводились из общедоступного фонда в спецфонд и обратно, что даже некуда было ставить на них печати для регистрации — не было живого места.

3. Директор библиотеки ИГУ Нонна Потапова нередко осмеливалась писать в отчете обллиту, что запретные книги уничтожены, а на самом деле прятала их в укромном месте. Обращаясь к коллегам, Нонна Константиновна говорила: "А книги-то еще вернутся! Вы сами увидите!" В 80-х годах за стеллажами книг была обнаружена потайная дверь, за которой было спрятано много книг, подлежавших уничтожению в годы культа личности. Спасение их — несомненно, заслуга простых библиотекарей.

4. Многие книги, за неимением свободного места, в 1965 году перевезли на хранение на улицу Грязнова, в подвалы домов № 11 и 13. Подвалы часто затапливались, и книги портились. О том, что там хранятся редкие книги, как-то разузнал слесарь домоуправления № 2, располагавшегося рядом на улице Киевской (там сейчас находится книжный магазин "Руслан"). Он-то и начал потихоньку их разворовывать и сбывать на барахолках, у магазина "Букинист" и в клубе коллекционеров.

5. В 1968—1969 годах с улицы Грязнова книги перевезли в Харлампиевскую церковь, где устроили филиал библиотеки ИГУ. При переезде часть книг была украдена прямо с машины, но милиция по поступившему от библиотекарей заявлению расследование должным образом не провела, в связи с чем книги так и остались ненайденными.

6. В 1974 году простая советская уборщица, работавшая в хранилище-филиале редких книг, находящегося в шестом корпусе ИГУ, умудрилась за короткий промежуток времени ее "интеллектуальной" специфической работы, не связанной с умственными нагрузками, "разгрузить" фонды редких книг из библиотеки аж на 300 экземпляров, о чем свидетельствует акт описанных украденных книг дореволюционных изданий.

7. В марте 1990 года редкая Тора времен Ивана Грозного (XVI век), хранящаяся в отделе редких книг и рукописей, попала в прицел одного израильтянина, который во что бы то ни стало решил завладеть драгоценной реликвией, любыми путями и методами. Подход его с презентом — коробочкой с ювелирными украшениями — к одному из работников библиотеки с целью подкупа не увенчался успехом. Тогда он, набравшись наглости, обратился к уполномоченному по делам религии обкома КПСС с письмом от Иркутской синагоги, в котором было указано, что эта Тора ранее хранилась в синагоге и, естественно, принадлежала ей, а в связи с этим и должна быть немедленно возвращена ей.

Однако работница библиотеки Надежда Куликаускене предоставила найденную ею в архивах библиотеки справку о том, что Тора еще до революции хранилась в библиотеке Иркутской духовной семинарии, а оттуда и была помещена на хранение в библиотеку ИГУ. Несмотря на давление руководства обкома КПСС и уполномоченного по делам религии, которые рьяно требовали отдать Тору синагоге, Надежде Васильевне все же удалось отстоять бесценную реликвию, а написанное ею в марте 1990 года и поданное в Кировский РОВД заявление окончательно поставило точку на попытке изъять Тору из библиотеки.

8. Интересный случай воровства книг был в иркутской прессе в декабре 1996 года. Описывался случай, когда в дирекцию научной библиотеки ИГУ обратился очень серьезный мужчина лет тридцати. Он назвался священником Шаламовым С.Д. и объяснил, что ведет кружок в одном из детских домов. По его словам, занятия в кружке требуют знаний в устройстве радиоаппаратуры, поэтому он просит записать его в библиотеку.

В итоге Шаламов получил возможность приходить в фонды крупнейшей в нашем регионе библиотеки. Надо сказать, что времени на самообразование он тратил много, иногда целыми днями находился в читальном зале. Это похвальное долготерпение заслужило уважение библиотекарей, пока однажды не был выявлен факт, что в библиотеке нет некоторых книг, с которыми странный священник работал, а затем якобы их сдавал. Анализ каталогов позволил прийти к выводу: исчезли десятки изданий по телерадиотехнике. Вопросы работников библиотеки вызвали у Шаламова резкую реакцию: как могли подумать, что православный священник способен похитить книги?!

Впрочем, после этого Шаламов перестал появляться в библиотеке, а информация о нем стала достоянием компетентных органов. Быстро выяснилось, что к церкви и детскому дому Сергей Шаламов никакого отношения не имеет, с детства состоит на учете в известном медицинском учреждении, является инвалидом, что не мешает ему входить в доверие к библиотекарям.

Лжесвященник запирался недолго, он был вынужден вернуть библиотеке ИГУ целый мешок книг, поклявшись здесь больше не появляться. Его позднее видели в Иркутской областной библиотеке и библиотеке политехнического университета, но никто не знает, уследили ли работники этих библиотек за ловким проходимцем. (К слову сказать, фамилия Шаламова всплывала в иркутской прессе и в связи с похищением и насильственным удержанием двух девочек. Судя по некоторым подробностям, Шаламов-лжесвященник и Шаламов-похититель — один и тот же человек. — Прим. ред.).

9. Книги не только воровались, но и... раздавались. В 1960 году работники архива г. Иркутска стали разбираться с книгами на иностранных языках, складированными в винном складе купца Бунина, что находился в Хасановском переулке. Организована была раздача книг. Их повытаскивали со склада и раскладывали прямо на улице. Прохожим работники архива предлагали забирать те книги, которые им нужны.

Среди прохожих чудесным образом оказался правнук декабриста Сергея Волконского — Михаил Петрович Волконский. Он немедля воспользовался моментом, принял активное участие в поисках исторически ценных экземпляров и в итоге нашел книгу рецептов на излечение от разных болезней на французском языке, с дарственной надписью от императора Александра Третьего одному из иркутских врачей.

10. В редком фонде Иркутской областной универсальной научной библиотеки им. Молчанова-Сибирского, что находится на улице Халтурина, хранятся факсимильные копии рукописей и рисунков знаменитого Леонардо Да Винчи под названием "Кодекс полета птиц". Их еще до революции подарил Иркутску кяхтинский купец Федор Сабашников.

История их такова. Сам оригинал рукописей был украден в начале XIX столетия из музея итальянского города Турина наполеоновскими солдатами и помещен в Парижскую библиотеку. Позднее его оттуда выкрал в 1868 году французский профессор Гильельмо Либри. В 80-х годах перед смертью он выставил рукопись на продажу через аукцион, на котором ее и купил купец Сабашников и привез в Иркутск. Через некоторое время он поехал в Германию, а затем в 1896 году во Францию, где сделал около 300 факсимильных копий. Одну он подарил Иркутску, а сам оригинал вернул музею Турина, как только узнал, что это украденная рукопись. В благодарность за это местные власти сделали его почетным гражданином Турина. Там он теперь и похоронен вместе со своей многочисленной семьей. Любопытно, что Циолковский использовал идеи и чертежи, заложенные в Кодекс о полете птиц, для изобретения первых летательных аппаратов.