Страховка от неправильных диагнозов: защита пациентов от врачей или врачей от пациентов?

Есть такой короткий анекдот с бородой: "Разговаривают два врача. Ну что будем делать с Ивановым: лечить или пусть живет?" Когда он был придуман, это был всего лишь анекдот. Но в наше время это уже не анекдот, а повод задуматься.

На могилу сестры Глеб Глазков ходит каждый месяц. Когда случилась трагедия, Наталье Герасимовой было всего 27. Родные называли ее звездой, лучиком солнца. Наталья умерла из-за врачебной ошибки.

Глеб Глазков, брат погибшей: «Когда она попала в роддом, все ждали ее возвращения. Ждали, рождения мальчика. Муж кроватку купил, вещи готовил. А вместо счастливой мамы с ребенком мы забрали с роддома два гроба».

Первый врач вынес один вердикт – делать кесарево сечение. Второй - кесарево сечение не делать, родит естественным путем. Это решение и сыграло роковую роль.

В России неверен каждый третий диагноз. В этих страшных цифрах официально признаются сами люди в белых халатах. Наверное, поэтому вице-премьер Дмитрий Медведев заявил, что пора защищать пациентов от врачей. Или врачей от пациентов… Официально это звучит так: нужно ввести систему страхования профессиональных рисков.

Чиновники из первопрестольной до этого нововведения додумались только сейчас, а вот наши родные эскулапы из клинической больницы №1 еще год назад внедрили у себя в больнице систему, которая, возможно, когда-нибудь заработает по всей стране. Главврач Леонид Павлюк застраховал своих подчиненных от непрофессионализма на целых полмиллиона.

Леонид Павлюк, главврач клинической больницы №1: «Врач имеет право на ошибку. Не ошибается тот, кто ничего не делает».

В этом году не ошибались, говорит Павлюк, и стучит по дереву. Страхового случая не было. А потому, облегчит ли страховка жизнь врачам и пациентам, на практике остается только гадать. Но если верить вице-премьеру Медведеву, "врач будет чувствовать себя комфортнее, осознавая, что за ним стоит не только его заработная плата, но и целая страховая компания". То есть медикам работать станет точно легче, ведь в случае чего деньги пациенту выплачивать придется не из собственного кармана. А кто будет стоять за пациентом, пока непонятно. Пострадавшим от халатности эскулапов, чтобы получить компенсации, в любом случае придется доказывать в суде, что врач был не прав. Пытаться доказывать, т.к. «и прокуратура препятствует, и судьи».

Из полумиллиона дел в Иркутской области за последние 10 лет в пользу пациентов решились лишь 20. За всю судебную практику только один раз человеку в белом халате дали срок, и то условный. Эту статистику приводит адвокат, медик по образованию Ефим Бараш. В то, что страхование пациентов сегодня панацея от врачебных ошибок, Бараш не верит.

Ефим Бараш, адвокат: «Чего греха таить, студенты медунивеситета зачастую сдают экзамены и зачеты за деньги. Это ни для кого не секрет».

Бараш в сотый раз перелистывает очередное дело, которое еще предстоит выиграть, - дело Максимова.

Для Валерия Максимова пройти из одной комнаты в другую - подвиг. Шутит, у него в жизни, как в кино: упал, очнулся - гипс. А если без шуток - страшные боли и несколько операций. В больницах он провел год. Доказать в суде, что его неправильно лечили, пытается вот уже 4 года. И вряд ли, будь у его лечащего врача страховка 5 лет назад, ногу удалось бы сохранить здоровой.

Валерий Максимов: «Штырь надо было ставить еще один. Экспертиза в Иркутске это подтвердила».

Он перечитал всевозможную медицинскую литературу, но в «умных» книгах не написано, что если, например, собирается снег, то нога будет ныть нестерпимо больно. И никакая страховка не поможет завершить когда-то начатое строительство дома, и не вернет веру в себя и врачей.