Так мы сверхдержава или что?
Раз в год у отечественных аналитиков, которые привыкли питаться объедками с кремлевского информационного стола, случается праздник. Это тот самый день, когда Владимир Путин, который по понятным причинам брезгует общаться со своей политологической челядью, принимает у себя их западных коллег.
Несколько часов кряду глава государства отвечает на вопросы, не отредактированные предварительно его пресс-службой и сформулированные не блондинками.
Вслед за этой встречей иностранные счастливцы, удостоенные внимания главы нашего государства, мгновенно превращаются в главных ньюсмейкеров — они рассказывают российским журналистам, что сказал им российский президент. Порой оказывается, что путинские рассуждения столь откровенны, что нуждаются в адаптации для внутренней аудитории, и тогда президентский ((www.kremlin.ru сайт)) никак не может разместить официальную стенограмму. И интересующиеся начинают искать неофициальные синопсисы, кои рано или поздно находят. На сей раз стенограмма обнаружилась на сайте «Файненшл таймс». Посему о мнении Владимира Путина по ключевым проблемам современности желающие могут узнать только в обратном переводе.
Самое сенсационное в этой беседе, разумеется, заявление Путина о том, что Россия не стремится к роли сверхдержавы: «Я предпочитаю избегать терминологии прошлого. Мы пользовались понятием сверхдержава во времена холодной войны. Зачем же использовать его теперь?». И хоть из контекста следует, что Путин, прежде всего, имел в виду термин «энергетическая сверхдержава», некоторым из его собеседников послышалось нечто большее. «На встрече прозвучал очень важный тезис, что России нужно отказаться от звания "ядерная супердержава"», –заявил, например, директор российских и евразийских программ Института мировой безопасности Николай Злобин.
Но даже если речь шла не об отказе от ядерного паритета с США, за сохранение которого так долго боролся Кремль, а всего лишь об энергетической политике, то налицо поразительный поворот. Еще недавно ближайшие сотрудники В.В. Путина просто дня не могли прожить, чтобы не упомянуть о российской энергетической сверхдержавности. Совсем недавно замглавы президентской Администрации Владислав Сурков указывал, что "концепция России как энергетической сверхдержавы вполне соответствует текущему моменту».
Дальше — больше. Президент весьма пренебрежительно обошелся с концепцией «суверенной демократии», главным творением кремлевских идеологов. Вслед за вице-премьером Медведевым он заявил, что суверенитет и демократия – понятия, взятые из разных сфер, и их объединение – не более, чем «сапоги всмятку». Впрочем, президент не видит особого вреда в спорах на сей счет. Как будто не объявлял министр обороны Сергей Иванов эту самую «суверенную демократию» главной нашей национальной ценностью. Как будто председатель конституционного суда Валерий Зорькин не доказывал, что понятие «суверенная демократия» естественным образом вытекает из Основного закона страны. Как будто не собирали целый круглый стол, чтобы сделать этот термин основой идеологии. Путин точно и вполне справедливо намекнул, что все это пустопорожняя болтовня, на которую и обращать внимания не стоит: ««Это занятие политологов. Я им не мешаю».
Российский президент в своем экспортном варианте сообщил еще много вполне разумных вещей. Например, объяснил, почему к Ирану, вознамерившемуся обогащать уран, предъявляются иные требования, нежели к ЮАР или Бразилии. По той простой причине, что в конституциях этих стран не содержится призывов к уничтожению других государств. Никто не слышал столь внятных объяснений из уст министра иностранных дел Сергея Лаврова.
Так что Путину потребовалось всего три часа, чтобы походя развенчать все, что кремлевские идеологи мучительно вырабатывали последние годы. Неужели не читал Путин их прожектов про «сверхдержавность» и про суверенную демократию. Наверняка читал и резолюции одобрительные накладывал. Только, будучи человеком неглупым, понял, что в такой аудитории подобная чушь не пройдет. А Путину хочется создать о себе благоприятное впечатление. И выход один – отстраниться от идеологической челяди. Она-то все стерпит. И уже к завтрему нарисует новых лозунгов и концепций.