Баир Бальжиров о Центре восточной медицины. Интервью Бабра

Центр восточной медицины — уникальное для России учреждение, где под одной крышей живут и дополняют друг друга традиционная и современная медицина. Бабр встретился с заместителем главного врача по научной деятельности Центра Баиром Бальжировым, чтобы поговорить о создании медицинского учреждения и об отношении к нему бурятских и федеральных властей.

Как появился центр Восточной медицины?

— Мне посчастливилось создать наше учреждение в 1989 году. То, что мы называем сейчас восточной медициной, к нам в Россию, в Сибирь, пришло в начале 17 века вместе с проникновением буддизма. На территории этнической Бурятии располагалось 43 буддистских храма, в которых использовали восточную медицину для лечения всех, кто нуждался в помощи. В России 300 лет она использовалась исключительно бурятами. Но в начале 20 века на имперском уровне представили эту медицину братья Петр и Александр Бадмаевы. Они продемонстрировали результаты конкретного лечения, и им разрешили открыть лечебницу и аптеку в Санкт-Петербурге. Восточная медицина перестала быть провинциальным явлением, с помощью нее лечили даже членов царской семьи. После революции, конечно, наступил перерыв.

Как был создан Центр восточной медицины? В здании Бурятского филиала Сибирского отделения Академии наук СССР собрались высочайшей квалификации тибетологи, буддологи, монголоведы, философы. Они перевели основные книги по тибетской медицине.

Основой восточной медицины являются именно тибетские книги?

Основой являются знания тибетской медицины, которые были изложены в трактатах. Институт монголоведения буддологии и тибетологии располагает более 100 тысяч единиц хранения. Они разные: об истории, о культуре. Есть романы, в том числе любовные. Но огромная часть книг именно о медицине.

У нас здесь в свое время работал академик Добрецов Николай Леонтьевич, геолог, который возглавлял президиум Бурятского филиала Сибирского отделения академии наук СССР. Он Выступил с фундаментальным докладом о необходимости создания центра тибетской медицины. Но наступила перестройка. Многое изменилось.

В Бурятском филиале в то время возникли пять-шесть различных проектов. Я пришел к министру здравоохранения нашей республики. Власти поддерживали эту идею. Мне как инициатору поверили, что создание медицинского центра — дело нужное и полезное. Министр здравоохранения Бурятии Тармаев Владимир Владимирович горячо поддержал и возглавил правление учреждения. Правление состояло из учредителей, оно не было государственным. Хотя минздрав Бурятии выступил одним из учредителей. По нынешнему это называлось бы, наверное, ЗАО или ООО. Но тогда не было еще таких правовых форм в наших законах.

Научным руководителем с тех пор является Николаев Сергей Матвеевич. Изначально моя должность называлась директор, а не главврач, потому что мы были — «НПО», «научно-производственное объединение». Имелось в виду, что здесь мы будем заниматься лечебным делом, производством лекарств из трав и, конечно, наукой. Дальше я был назначен на должность министра здравоохранения первым президентом нашей республики Потаповым Леонидом Васильевичем.

Были 90-е годы, когда мы не могли вовремя выплатить зарплату, пенсии задерживались на три-четыре месяца. Это было тяжелейшее время. Центр пришлось взять в систему Министерства здравоохранения. Каждый раз, когда ручка зависала над очередной статьей расходов, чтобы ее вынуждено вычеркнуть, Леонид Потапов прислушивался и помогал, так мы сохранили предприятие.

В 2001-м я работал заместителем председателя правительства, главой представительства в Москве и участвовал в организации поездки Германа Грефа, тогда министра экономического развития и торговли Российской Федерации. Он ехал по маршруту Москва — Петропавловск-Камчатский — Южно-Сахалинск — Владивосток — Благовещенск — Иркутск и Улан-Удэ. Он много рабочих совещаний провел и в аэропорту, и на Байкале по туристской зоне. Ему были представлены сотрудники Центра восточной медицины.

В результате нам было построено это красивое здание, основной корпус. Это дало импульс развитию Центра. Сегодня это известное в Бурятии и за ее пределами учреждение. Некоторые даже считают одним из брендов Бурятии.

Значит, фактически вы занимаетесь тибетской медициной. Но почему название центра другое?

Где Тибет, а где Россия? Для бурят, особенно старшего поколения, само слово «Тибет», это как для православных храм гроба Господня в Иерусалиме, означает что-то святое. Первый раз я столкнулся с необходимостью как-то самих себя обозвать в начале 90-х годов. Я попал на стажировку в Америку, в Центр традиционной медицины. Владел им молодой парень, у которого в штате находились врачи, обучавшиеся в Китае, в Индии, во Вьетнаме. У всех свои приемы, способы, методы. Однажды он мне говорит: «У меня есть друг-тибетец. Давай к нему сходим». Приходим. Написано «Клиника тибетской медицины». Заходим, там три комнатки, сидит тибетец. Он говорит: «Я тибетец, занимаюсь тибетской медициной». Отвечаю ему: «Я из Советского Союза, из Сибири, у нас тоже тибетская медицина». Он посмотрел на меня с непониманием.

Я ушел с мыслью, что мы должны как-то себя назвать. Приехал, с нашими учеными встречаюсь, говорю: «Ну, мы должны как то самоназываться, а то в мире не понимают наши притязания на тибетскую медицину». Мы начали думать: «северная ветвь тибетской медицины», «бурятская ветвь тибетской медицины» и так далее. У меня даже есть тезисы в научных сборниках, где я писал, что можно компромисс найти, назвать направление «тибетская медицина Бурятии».

В результате компромисс до сих пор не найден, многие так и называют наше направление «тибетской медициной». Сейчас я подготовил статью, в которой обосновываю название «традиционная медицина Бурятии». Эта медицина пришла вместе с буддийским учением на территорию Сибири. Она использовалась жителями России пять веков, с 17 по 21 век. Все эти столетия она не стояла в мертвом виде.

И сегодня добраться до Тибета проблематично, в те далекие времена тем более добраться за определенным компонентом лекарства было трудно. Поэтому многие компоненты заменялись на сибирские аналоги, а рецептурники составлялись местными учеными-лекарями. Четыре дацана из 43-х специализировались на медицине, там производились лекарства, обучались молодые эмчи, лечили прихожан. Получались такие медицинские центры того времени.

Петр Бадмаев в начале 20 века перевел на русский язык основную книгу по тибетской медицине «Чжуд-ши». В советское время даже при неблагополучной религиозной ситуации ученые занимались лекарственными травами, например, в Ленинградском химикофармацевтическом институте. Одним словом, мы доказываем, что вот уже более одного века непосредственно российские исследователи занимаются традиционной медициной.

Сейчас уже в наше время это происходит в институтах академии наук России в Улан-Удэ, а также в рамках НОЦ «Байкал» Бурятия получила грант на создание лабораторий фитоинжиниринга в Байкальском институте природопользования.

Многовековое использование тибетской медицины на территории России, фундаментальные и экспериментальные исследования в институтах академии наук, клинический опыт использования в Центре восточной медицины и других лечебных учреждениях позволяет утверждать, что в Бурятии и в России в целом есть своя традиционная медицина. Сейчас люди путают, конечно, народную медицину с традиционной, но как выяснилось, это название имеет большое значение для продвижения и маркетинга.

Кроме того, произошел колоссальный переворот в сознании. Мы сейчас ориентируемся на Восток. Все понимают, что есть какая-то другая медицина — «традиционная»: китайская, вьетнамская, японская, корейская. И у нас в России есть «традиционная» медицина. Россия большая, но так вышло, что центр традиционной российской медицины находится в Улан-Удэ. Наши коллеги это признают и не спорят. Традиционная медицина Бурятии безусловно является достоянием России.

Как власти относятся к Центру?

Мы вниманием не обделены, откровенно скажем. К нам приезжали министры здравоохранения России Скворцова Вероника Игоревна, Мурашко Михаил Альбертович, заместитель министра здравоохранения Олег Салагай; главный государственный санитарный врач РФ Онищенко Геннадий Григорьевич; мэр Шутенков Игорь Юрьевич; Орешкин Максим Станиславович, помощник президента России; Юрий Петрович Трутнев, наш полпред.

Для выпуска препаратов на серьезном уровне нужна ресурсная база. Вместе с нашими ВУЗами мы участвуем в проекте по выращиванию лекарственных трав. Природа у нас, к счастью, чистая. Мы можем предложить нашей стране продукцию оздоровительного назначения. Сейчас, когда многие фирмы из-за санкций ушли из России, освободился многомиллиардный рынок биологически активных добавок, различных оздоровительных веществ. Нам в этом процессе надо быть активными.

В селах Бурятии не хватает врачей. Когда кончаются дополнительные выплаты, медики уезжают в райцентр, в Улан-Удэ или в другой регион. Как можно удержать врачей в селах, чтобы людям не приходилось далеко ездить за помощью?

Без глубокого понимания значения села для Сибири мы никуда не продвинемся. Не может врач одиноко сидеть в умирающем селе. Это должна быть комплексная программа, которая решается цельной и мощной государственной политикой. Село должно быть благополучным. Специалист, будь он врач, учитель или инженер, приехал на село. Он должен знать, что живет в лучшем месте в мире. Программы «Земский фельдшер, врач, учитель» должны быть. Но сами по себе это просто инструменты.

Должна существовать государственная политика, что наше село — это лучшее на Земле место. Сельчане объявляют зоны трезвости. Люди объединяются, чтобы бороться за будущее своего сельского народа. Через их мнение мы можем показать, что человек может быть успешен везде. Мы вместе должны доказать, что в Сибири жить нисколько не хуже, чем в Подмосковье.

Последний вопрос, про эмиграцию. Бывали у вас случаи, когда врачи из Центра уезжали в другие места в поисках лучшей работы или в другую страну для повышения квалификации?

У нас существуют устойчивые связи с научными и лечебными учреждениями Китая, Монголии, Индии. Я лично учился в Монголии кровопусканию.

У нас относительно небольшой и стабильный коллектив, чуть больше 200 человек. Люди остаются в Центре, хотя мы ездим на конференции, общаемся с коллегами из других учреждений. Некоторые руководители курортов и санаториев на Черном море просят коллег из Центра приезжать на лето, в высокий сезон. Там нужны специалисты именно по нашей традиционной медицине. Однако работы и здесь на месте хватает. Иногда человек в отпуске хочет подышать морским воздухом, а заодно и заработать в поездке. А с концами не уезжают.

Ранее Бабр опубликовал фрагмент интервью, где Баир Бальжиров рассказал о теоретических и практических проблемах современной и традиционной медицины.

Фото: cvmed.ru, СО РАН, infpol.ru, baikal-media.ru, Екатерина Карзова