Инсайд. Грустный и любимый Томск

В Томске всё ещё есть очарование. Чистенький лес по сторонам дороги из аэропорта – без промзон и рядов шиномонтажек: сразу понимаешь, что прилетел в хорошее место. Благородное обрамление Университетского проспекта. Щемящее кружево деревянного зодчества. Смол-ток молодой пары в троллейбусе о теории струн, лексически богатая и синтаксически разнообразная речь вокруг, фоном. Весёлые толпы студентов с розовым хайром и голыми лодыжками – ежегодная инъекция оптимизма и желания всё сделать по-своему. Кофейни и едальни: атмосферные, заточенные под этот – студенческий – вайб и ещё не пожранные сетевыми спрутами. С этим очарованием не может сравниться ни бессмысленный неопрятный Новосибирск, ни рвущий грудью ленты Кузбасс. Может, Красноярск и Иркутск чуть-чуть, но там нет их – томских университетов.

А в Томске ещё долго будут университеты – спасибо купцам, императорам, многим поколениям учёных, ректоров и миссионеров-преподавателей. Университеты притягивают людей, деньги, внимание – столько, сколько могут. Университеты генерируют идеи, людей и деньги – сколько могут. Относительно много. Особенно на фоне всего прочего. Университеты стоят стеной. Стоят как крепость, которая защищала и удерживала Томск в любые времена – лихие, жирные, в революцию и войну, на сломе эпох и мировоззрений.

Крепости, да, стоят долго, но им нужны цветущие посады и слободы. Крепости держатся, но всё равно ветшают, когда уходят люди – вожди, зодчие, магистры, воины, ремесленники.

А они – уходят. Потому что в Томске уже почти нет энергии. Лишаи энтропии проступают везде. В жалкой ободранной набережной Томи и глупом граните на Ушайке. В позорных маршрутках, колхозных ярмарках в поруганном Второвском пассаже и треснувших окнах Дома офицеров. В бурьяне в человеческий рост в ОЭЗ. В несменяемых лицах в студийных интервью ГТРК Томск, талдычащих то же да потому же. Некрасивых скучающих ведущих в этих студиях. Убогих попытках играть в цифру всё тех же лиц. В городских чатах, где постаревшие пассионарии 90-х и 2000-х тоскливо душнят, вспоминая ТВ-2, Путина и Меркель в научке, огненные выборы и первую любовь.

В чатах – те, кто ещё не уехали. Пока не смогли или пока в процессе. А вообще-то – уезжают. Самые бодрые выпускники университетов на «после диплома» Томск даже не рассматривают. Уезжают просто молодые – хотя бы для того, чтобы увезти маленьких ещё детей в другую, неэнтропийную, среду. Чаще – побившись здесь туда и сюда и поняв, что – нет, без шансов. Даже старшие уезжают – за взрослыми релоцировавшимися детьми или потому что нашли интересную деятельность где-то. У них ещё есть силы, есть опыт, и им рады там, где-то, но не в Томске.

Мы давно ездим на выходные в Новосибирск, на длинные выходные – в Красноярск. Скоро поедем в Кемерово, где заявили о создании культурного кластера и, что важнее, быстро строят театр и другие неутилитарные объекты.

У нас же флагманский проект – ремонт старого коммунального моста. Последний крупный спортивный объект – бассейн «Звездный» – открыт в 2015 году. Городские пространства, даже благоустроенные по федеральной программе, будем честными, или откровенный кринж, или точечная история, никак не влияющая на облик Томска в целом. Пространства для креативных индустрий? Одни стратегические сессии.

Кампусы построят в Иванове и Челябинске (самые же студенческие города, да?), а в Томске, очевидно, нет. Все, кто так яростно топил против, могут праздновать победу – не будет ни прикольной канатной дороги через Томь, ни новых современных зданий для ученых и студентов. Вы были правы, это всё Томску не нужно. Наверное, напрямую виноват кто-то из чиновников. Но на самом деле это победа энтропии: угасающий Томск просто поглотил и рассеял тревожную для него энергию.

Никакого оптимистичного финала или предложений «а давайте дружно все изменим» не будет. Нет ни малейшего признака того, что изменения возможны. Отдельные эпизоды, поставленные людьми, ещё любящими Томск прямо сейчас, а не в ностальгии (вроде команды, сделавшей сериал «Социальные сети»), пожалуй, и не в счёт.

Фото: Томский обзор