Байкальские пираты Черкаш, Сохатый и Буза
Как таковой касты пиратов на Байкале никогда не существовало. Байкальским ушкуйникам не дано было прославиться как знаменитым морским разбойникам, корсарам и флибустьерам южных морей и океанов. Наверное, поэтому о наших земляках-разбойничках и об их славных грабительских делах сохранилось так мало свидетельств и достоверных фактов.
К сожалению, не родился в Сибири свой Стивенсон или Сабатини, которого бы увлекла эта тема и он бы успел собрать все легенды, предания и рассказы очевидцев, прежде чем они канули в Лету. Только в официальных бумагах былых времен — отчетах местных чиновников всех рангов и категорий — и некоторых летописях сохранились скупые упоминания о байкальских пиратах.
Впрочем, тех, кто рисковал грабить купеческие дощаники, нападать на коммерческие суда или совершать набеги на байкальские поселения, пиратами никто не именовал. Для современников это были лихие людишки, воры и царевы отступники.
Дельта Селенги
Исходным пунктом, с которого начались наши исследования, стал районный центр Кабанск в Республике Бурятия, расположенный в 9 километрах от железнодорожной станции Темлюй, при устье реки Кабаньей, впадающей в Селенгу. Отсюда наш путь лежал вниз по Селенге — в поселок Степной Дворец.
Надо сказать, что Селенга от Кабанска меняет свое направление и течет на северо-запад. Затем, разбиваясь на многочисленные рукава и протоки, образует при впадении в Байкал обширную дельту. Горы, почти вплотную приближающиеся к ней в среднем течении, перед Кабанском начинают отходить в сторону, образуя широкую долину. Часть этой равнины — по левую сторону устья Селенги — орошается быстрыми горными речками: Большой Еловкой, Култушной, Мантурихой, Темлюем и некоторыми другими. Они впадают в Байкал или теряются в обширных болотах и озерах — Никиткином, Долгом, Бакланьем.
Лесные участки — остатки некогда бывшей здесь тайги, чередуются со значительным количеством непроходимых болот-зыбунов. До строительства шоссейных дорог эти болота затрудняли пути сообщения между поселками.
Среди жителей Посольского района, как условно назовем эту часть Прибайкалья, почти не осталось коренных жителей, деды и прадеды которых были выходцами из далекой Руси. Еще в середине XVIII века крестьяне этого края делились на государственных и монастырских. Из заимок, принадлежавших некогда Посольскому монастырю, со временем появились села существующие и поныне: Посольск, Исток, Большая Речка, Шигаево, Степной Дворец.
Ватага головорезов
Поселок Степной Дворец, расположенный на реке Шумихе, в 20 километрах от Байкала, по словам 80-летнего Анатолия Ивановича Соловьева (а это подтверждается и историческими данными), получил свое название от дворов, принадлежавших Посольскому монастырю. Здесь в старину монастырские пастухи пасли скот и на ночь загоняли его во дворы. Первыми поселившимися около этих дворов были братья Турубовы, к которым вскоре присоединились семь братьев Суворовых. Еще не так давно фамилия Суворовых была наиболее распространена в поселке.
— Сейчас ни Турубовых, ни Суворовых у нас почти не осталось, — рассказывает Анатолий Иванович. — Молодые разъехались кто куда. Последний из Суворовых, Николай Федорович — фронтовик, полный кавалер ордена Славы — умер в прошлом году. Он мне рассказывал, от своего деда слышал, что ихняя порода пришла добровольно с Рассеи.
В 20-х годах прошлого столетия Степной Дворец посетил этнограф М.В.Бородкина и записала воспоминания местных жителей о жизни их предков. Первым местом для своего проживания Турубовы и Суворовы выбрали в 7—8 километрах от теперешнего селения, которое после строительства Иркутской ГЭС поглотил Байкал. Но жить им здесь долго не пришлось. Их частенько посещал прятавшийся в то время по берегам Черкаловского сора разбойник Черкаш. Этот головорез и его ватага грабили морские лодки на Байкале и мирных жителей на побережье.
Желая оградить себя от посещений Черкаша, Турубовы и Суворовы передвинулись выше и поселились на берегу речки Шумихи. Рядом с ними стали селиться и другие крестьяне. Постепенно крестьяне Степного Дворца образовали две деревни: одну — по левую сторону реки — Старый Дворец, другую по правую — Новый Дворец.
Таинственная пещера
О Черкаше из поколения в поколение местные жители передавали легенду, которая со временем обросла всякими небылицами. В общих чертах эта легенда выглядит так. Байкальский разбойник Черкаш имел тайное убежище на берегу озера, проникнуть в которое для постороннего было практически невозможно. Высокая гора стояла на берегу Байкала. Полоска суши между озером и горой была так узка, что по нему едва можно было пробраться на верховой лошади, а во время сильных волнений его затопляло водой. Дальше гора превращалась в утес, выдававшийся в озеро и омываемый байкальскими волнами. На вершине утеса был уступ, на который вела едва заметная тропинка — столь крутая, что один человек, стоящий на уступе, мог бы защищаться от целой армии.
У подножья в горе была пещера, куда разбойники заводили своих лошадей, прятали лодки и добычу. Вход в пещеру загораживали огромным камнем и заваливали хворостом. Сбоку утеса на небольшой площадке стояла хижина. В этом надежном логове пиратская шайка Черкаша укрывалась в случае опасности, пережидала непогоду и готовилась к очередным грабительским набегам.
Все наши попытки отыскать пещеру на берегу Байкала оказались напрасными. Берег озера от реки Мантурихи до устья Селенги оказался пологим и представлял собой песчаную отмель, прерываемую сорами, то есть прибрежными участками, связанными с озером узкими проливами — прорвами. Несомненно, легенду о пиратской пещере следует отнести к народному вымыслу, а вот существование реального Черкаша сомнений не вызывает. Правда, вся его пиратская деятельность была лишена той таинственности, которой ее наделяли местные жители. Самым удобным местом, где бы Черкаш мог спрятаться в здешних местах, были многочисленные острова в дельте Селенги.
По словам крестьян Степного Дворца, раньше район был покрыт хвойным лесом и не приходилось издалека привозить лес на постройку изб и церквей. Теперь картина совершенно иная. Тот, кто побывает в этом уголке Прибайкалья летом, может подумать, что он попал в страну сыпучих песков. Ноги с трудом передвигаются по его глубокому слою, по сторонам виднеются песчаные холмы, а вдоль самих деревень тянется песчаный вал. В двух-трех километрах от Степного Дворца находится песчаный Бараний мыс, на котором до прихода в край русских была ставка Чингисхана. Еще недавно на песчаных выдувах можно было видеть следы погребений — черепа, кости рук и ног, черепки глиняной посуды, железные стрелы, бусы, что дает основание населению утверждать, что когда-то здесь была стоянка монголов.
Ограбление Посольского монастыря
От Степного Дворца к югу на побережье Байкала, отделенном от моря Черкаловским сором, приютился небольшой поселок Исток. Он протянулся всего в одну улицу. Ранее Исток также был монастырской заимкой. Первыми его жителями являются Сурановы и Серебрениковы.
Окрестности Истока приятно радуют взор своей живописностью. Дорога постепенно уклоняется к Байкалу. По ту и другую сторону тракта растет невысокий березник и болотный ирис, влево виднеются цепи гор. Сначала вы пересекаете болотистую вязкую местность, а дальше почва становится тверже и ехать приходится у самого берега, покрытого галькой и песком (Алемасова карга).
Справа необъятное водное пространство Байкала, впереди на мысу вырисовываются белые стены Посольского монастыря. Вплотную к нему примыкает поселок — один из самых старинных на Байкале. В давнее время до проведения Кругоморского тракта (дорога вокруг Южного Байкала — авт.) Посольск служил пристанью. В трех километрах от него останавливались галиоты, позднее — пароходы. Тогда, по словам населения, в устье реки Култушной разводили большие костры, которые служили маяком для путников. Чиновники, купцы, военные — все направляющиеся через Байкал на запад и обратно, — неминуемо попадали в Посольск, вынужденные в ожидании лошадей или парохода здесь остановиться. Монастырь ежегодно посещали богомольцы. Для них монастырская администрация выстроила специальную гостиницу — странноприимный дом.
После революции Посольский Спасо-Преображенский монастырь разделил печальную участь большинства церковных обителей нашей страны. Постройки были разрушены или приведены в запустение. На территории монастыря создали больницу. Восстановление храма началось с 2003 года, когда праздновался 350-летний юбилей Посольского монастыря. За прошедшее время на деньги спонсоров бригады строителей-добровольцев восстановили большую часть главного храма, возвели стены келейного корпуса, часть внешней ограды и одну угловую башню. 14 сентября этого года в Посольск собирается приехать московский митрополит, чтобы освятить второй этаж церкви.
Сейчас в монастыре постоянно находятся 4 иеромонаха, 2 послушника и 20 трудников. Отец Николай, рассказывая о жизни братии, посетовал, что немногие из желаюших остаться здесь жить выдерживают испытательный срок. Из истории монастыря он привел любопытный эпизод:
— Кажется, в 1777 году бежали с нерченских серебряных рудников каторжники. На лодке подплыли к монастырю и распугали всех монахов. Жил у нас тогда игумен Андриан. Его вроде пытали, требовали деньги. Но ничего так и не нашли. Бедным был наш монастырь.
Подтверждение этого факта можно найти в одной из книг А.С.Сгибнева, занимавшегося историей судоходства на Байкале: "Подвергался когда-то разбойничьему нападению и Посольский монастырь. Местные "корсары" напали на него, схватили и долго мучали игумена и казначея, допытываясь, где спрятана монастырская казна. А дознавшись, взяли деньги и скрылись. И почти 100 лет после этого набега забайкальских ушкуйников при монастыре по высочайшему повелению находился казачий караул из бурят и целая батарея пушек".
Разгром Чертовкинской ярмарки
Бесспорно, в старые годы на Байкале всегда существовали пираты. На своих легких лодках налетали и грабили неуклюжие купеческие барки с товарами. Одного из пиратов по прозвищу Сохатый надолго запомнили в Забайкалье. Он славился свой необычайной физической силой. Из подвигов его особенно выделяется разгром и ограбление Чертовкинской ярмарки, проходившей ежегодно летом на одном из островов устья Селенги.
Более ста лет эта река была главнейшим местом ловли омуля. В 12 километрах от впадения этой реки в Байкал находилась деревня Чертовкино и знаменитая Чертовкинская пристань. Когда-то в этом портовом поселке размещалось много различных портовых сооружений и зданий. В центре находился гостиный двор с примыкавшими к нему лавками иркутских, верхнеудинских, кабанских купцов.
С открытием навигации по Байкалу в Чертовкино из Иркутска прибывала целая флотилия с запасом соли для засолки рыбы и огромной рыболовецкой армией на борту под названием "ангарщина", достигавшей порой полутора тысяч человек. Нанимались на этот промысел не только мужчины, но и женщины, и не столько из горожан, сколько из ссыльнопоселенцев.
В ожидании хода рыбы они жили порой по целому месяцу на берегу. Сохатый выбрал как раз подходящий момент, когда на Байкале пошел омуль и уставшая от безделья флотилия наконец-то вышла в море. Во главе 12 товарищей Сохатый на ходкой гребной лодке под парусом причалил к пристани и внезапно бросился на балаганы с товарами. Захватил, что ему понравилось, и скрылся никем не преследуемый. Хотя в это время на Чертовкинской ярмарке было около 300 человек, не считая наряда земской полиции. По-видимому, нападение пиратов было столь неожиданным, что люди на ярмарке просто опешили и не успели оказать сопротивления.
Купцы и вольные рыбаки
Из исторических источников известно, что оживленным торгово-скупочным пунктом и перевалочной базой грузов, транспортируемых из Иркутска в Забайкалье, была Чертовкинская пристань. Здесь проходила так называемая черта, ниже которой во время нерестового хода рыбы запрещалась ловля омуля. Врач Н.Кириллов, направляясь в 1885 году в промысловые районы на северный Байкал, отмечал: "Всех лавок — девяносто девять, считая в том несколько настроенных отдельно более состоятельными купцами. Ярмарка в Чертовкино имеет два миллиона обороту; сюда приезжают главные доверенные иркутских негоциантов. Многие харчевни в руках кабанских торговцев".
По берегу располагались причалы для рыболовецких судов. На пристань съезжались рыболовецкие артели для продажи рыбы. "К берегу, — пишет Кириллов, — постепенно пристают лодки с рыбой; происходит жаркий спор; когда мало торговцев "закаменских" (читинцы, нерчинцы и другие — авт.) иркутские купцы заставляют простоять лодочников с рыбой до вечера и отдать по меньшей цене".
Бригада ловцов во главе с опытным, хорошо знающим Байкал "башлыком", имея ходкую гребную лодку под парусом, могла быстро маневрировать и была независима от купцов. Иркутские рыбопромышленники обзавелись небольшим колесным пароходом и постоянно следили за тем, чтобы вольные рыбаки не выставляли своих сетей в заливе далее той границы, которая устанавливалась при аренде. В пограничной полосе происходили ожесточенные стычки рыбаков с охранным пароходом. Дело доходило до того, что рыбаки забрасывали пароход камнями и даже обстреливали его.
Последние могикане из Чертовкино
Найти деревню Чертовкино или, вернее, то, что от нее осталось нам помогли Иван Наумович Трапезников из Мурзино и Константин Сидорович Хлыстов из Шигаево. Эти деревни расположены на берегу Селенги, где примерно 50 лет назад по соседству, на противоположном берегу, стояла деревня Чертовкино.
— Я родился в Чертовкино в 1924 году, — рассказал Константин Сидорович Хлыстов. — Тогда в деревне стояло около тридцати деревянных домов. А еще раньше деревня была крупней. Про ярмарку я мало расскажу — пацаном ведь был. Запомнил купца Кита Егорова. Самый главный торговец, все скупал на ярмарке. Потом ее прикрыли и Кит Егоров стал председателем колхоза и его дети в люди выбились. Что еще? Пароход "Чойбалсан" из Улан-Удэ ходил, у Чертовкино разворачивался. В 38-м году у Чертовкино в сильную грозу гидросамолет на воду приземлился. Вся деревня сбежалась посмотреть. После войны деревню затопило Селенгой, и сейчас родной чертовкинской земли осталось метров пятнадцать-двадцать.
— Про байкальских пиратов я слышал. Очень давно рассказывали местные мужики, что водились в здешних местах разбойники, — вступил в разговор Иван Наумович Трапезников. — Чертовкино находилось на острове Жилище. Селенга поменяла русло и прошла прямо по деревне, вот она и исчезла. Примерно за месяц до нереста омуля в Чертовкино на плотах, морских лодках приплывали рыболовецкие артели из Иркутска, Улан-Удэ, Монголии и даже Китая. В августе-сентябре народу здесь было пруд пруди. И воинские части, и трест столовых, и спецторг. Каких только организаций не увидишь. Ловили рыбу и засаливали в бочках на берегу. Так продолжалось до 50-х годов. Потом в Байкале поднялся уровень воды. Остров затопило, а людей из Чертовкино переселили по окрестным поселкам. От деревни ничего не осталось.
Следы бывшей деревни Чертовкино мы обнаружили довольно скоро. Рядом с этим местом сейчас находится здание Рыбоинспекции, маленькая бухта и пристань, на которой грузят крупный рогатый скот. Рельеф берега с широкими углублениями и ямами сразу выдает, что когда-то здесь стояли постройки. Местный сторож подтвердил наше предположение:
— Часть деревни — несколько контор — располагалась на этом берегу, а жилые дома в основном — на том. Я еще помню, как их разобрали и увезли. Добраться до самой Чертовкино можно на моторной лодке, но вы там ничего не найдете. Река там уже давно все перемешала и перемыла.
Абордаж купеческих судов
В свое время (конец XVII века) на Байкале гремело имя Бузы. Эта личность столь же легендарна, как и правдоподобна. Впервые о нем написал популярный в 30-х годах позапрошлого столетия писатель-сибиряк Иван Калашников в романе "Дочь купца Жолобова". Материалом для романа послужили иркутские предания. Их записывал отец писателя, которые впоследствии сын оживил в своих литературных произведениях.
Шайка Бузы состояла из большого числа разбойников и занималась грабежом на огромной территории от Иркутска до Верхнеудинска (ныне Улан-Удэ — авт.). Грабили купеческие суда, переправлявшиеся через Байкал. Выглядело это примерно так. Человек двенадцать байкальских пиратов на маленькой лодке брали на абордаж купеческое судно. Грозное "сарынь на кичку", то есть "не шевелись с места", — и весь экипаж, несмотря на свое преимущество, сдавался на милость разбойников. Тогда пираты разбирали товары и скрывались в каком-нибудь укромном заливчике.
Полиции в то время не существовало, и поэтому грабители чувствовали себя вольготно. Сохранились свидетельства, что даже мимо Иркутска они неоднократно проезжали днем с песнями на лодках, одетые в штофные куртки и шаровары, вооруженные винтовками и пистолетами. Иркутский военный гарнизон в моменты подобных визитов всегда готовился к бою, но нападать на пиратов не решался.
О том, как закончил свою жизнь Буза, достоверных известий не сохранилось. На этот счет осталось несколько версий. То ли Буза бросил свою ватагу и ушел в монастырь, то ли его порешили свои же дружки на пьяной пирушке, то ли он утонул во время сильного шторма на Байкале. Одним словом, история по этому поводу хранит молчание.
