Звезда по имени «Лира»: чем жило культовое томское кафе 80-90 годов
Во многих городах страны во времена СССР были кафе, обладающие невероятной харизмой и, как следствие, – соответствующей ей публикой. В девяностых в Томске таким заведением считалось кафе «Лира», расположенное на проспекте Ленина, прямо напротив гостиницы «Сибирь». Сюда по вечерам ломилась вся богемно-интеллигентская публика города, а считаться постоянным клиентом «Лиры» было невероятно круто.
Томский Вавилон
Хиппи, начинающие музыканты, писатели и журналисты, художники, философы и просто личности не от мира сего являлись аборигенами этого уникального атмосферного пространства. Его сравнивали с легендарным питерским «Сайгоном», который являлся своеобразной Меккой для неформалов всех «мастей». Здесь договаривались о личных и деловых встречах, вслух читали стихи и рассказы, включая свои собственные, обсуждали их литературный уровень и талантливость написания.
А еще торговали шмотками, портвейном и косметикой из-под полы. В «Лире» можно было достать дефицитный медицинский препарат по вполне человеческой цене, в отличие от «черного» фармацевтического рынка. Иногда тут решались судьбы и разыгрывались настоящие шекспировские страсти.
И конечно, большую роль сыграл тот факт, что в этом же здании обреталось томское отделение журналистики ТГУ – отдельного факультета тогда не было. О том, как это было, своими воспоминаниями с Бабром поделились современники «Лиры» и ее постоянные посетители.
Клуб по интересам
При этом в заведении не имелось «живой» музыки и ансамбля, на барной стойке располагался обычный магнитофон. Каждый мог принести свои записи на кассете и попросить поставить. Как правило, на такой бонус имелась хоть небольшая, но очередь. Поскольку «синглы» несли самые модные, старье ставить было зазорно, и каждый обладатель кассеты желал быть причастным к элите.
Но самым главным в «Лире» было общение и кофе – тут его варили лучше всех в городе. «Двойной» отличался особой крепостью и ароматом, а еще тут готовили невероятно вкусные канапе с куриным мясом и майонезом.
«Когда в Томске открылась кофейня «Лира», одними из первых посетителей стали студенты журфака ТГУ, который располагался поблизости. Ровно, как и редакция газеты «Молодой ленинец». Студенты и начинающие акулы пера во многом повлияли на формирование формата этого заведения, которое вскоре стало культовым, и о котором по городу поползли разные слухи. В этот подвал в центре Томска стала захаживать творческая интеллигенция, преподаватели ВУЗов, архитекторы, начинающие ученые. Заведений, где можно было выпить довольно неплохой кофе, приготовленный в джезве на песке, в городе тогда не было. Поэтому кофеманы быстро облюбовали эту кафешку, единственным недостатком которой стала нехватка столов. Ибо желающих посидеть за чашкой ароматного, крепкого кофе было предостаточно. А учитывая, что здесь кофе подавался в том числе и с коньяком, то посиделки могли затянуться надолго. Тем более, что здесь можно было курить. И дым стоял порой коромыслом, отчего девушки, которые варили кофе, буквально угорали. Поэтому постоянные посетители ввели негласное правило курить на улице. Здесь обменивались свежими анекдотами, последними новостями, шли дискуссии на разные темы. В итоге постоянные посетители создали особую атмосферу свободного, непринужденного общения молодых людей с общим менталитетом. Здесь зарождалась дружба близких по духу людей, которая длится уже более 30 лет. И которые ностальгически, с теплотой вспоминают кафе «Лира». Единственная настоящая роскошь на свете – это роскошь человеческого общения», – поделился с Бабром Шамиль Рахматуллин, журналист.
Студенты-журналисты рассказывали, что на контрольных они могли попроситься «выйти» и через тайный проход между аудиторией и кафе попасть в «Лиру». Там по договоренности с барменами в уголочке уже заботливо были припасены шпаргалки и учебники, с помощью которых можно было восполнить пробелы в памяти или успеть что-то списать.
Зоя Петровна
«Если дверь в «Сайгон» открыта, ты проходишь вглубь, у последнего пиита отбираешь рупь», – ходила такая присказка про питерский тусовочный центр. В «Сайгоне» посетителей встречал швейцар дядя Коля, которому нужно было заплатить мзду, как Хирону, чтобы попасть на другой берег тусовочной реки. Квота составляла рубль. В томской «Лире» функции швейцара, уборщицы и посудомойки в одном лице выполняла тетя Зоя. Женщина неопределенных лет с плутоватым выражением лица и явной принадлежностью к партии СНТ – сообразим на троих. Она, правда, никаких рублей ни с кого не брала, но не пустить могла запросто, если была не в настроении или наоборот – в настроении.
Однажды вечером, когда очередной посетитель попытался проникнуть в святая святых, она быстро закрыла дверь изнутри и пояснила: Свои уже все здесь! Она внимательно следила за тем, сколько осталось кофе в чашках посетителей. Увидев, как ей казалось, дно, Зоя Петровна хищно выдергивала чашку из рук или со стола и ставила себе на поднос. Но еще одной традицией «Лиры» была гадание на кофейной гуще, поэтому такое вольное обращение с чашками вызывало праведный гнев.
Когда я вспоминаю о Лире, всплывают такие слова: перекресток, коловращение, броуновское движение, тусовка. Делились новинками, новыми мотивациями, новыми нарядами. Старались проявить индивидуальность и оригинальность. Все согласно духу времени. Перемен требуют наши сердца – пел Цой. Вот все и набрасывали наброски этих перемен. И во внешности, и в мотивации, и в вариантах счастья. Коловрашение, – рассказала Бабру Наталья Либина, художник и постоянный посетитель кафе.
Между небом и землей
В 90-х страну трясло и лихорадило вместе с «Лирой». Сюда стали заглядывать не очень приятные соседи из Кемерово в спортивном «обмундировании». Однако быстро поняв, что тут им делать нечего – уж больно причудливая публика тут собиралась, ретировались. После «павловской» конфискационной реформы в кафе имела место довольно забавная ситуация. В конце января 1991 года все «постояльцы» пришли, как всегда, в «Лиру». Вот только никто ничего не покупал и не заказывал – даже сока или самого дешевого кофе. Денег не было ни у кого. При этом никто не расходился, все молча переваривали события последних дней. Конечно, через неделю все вернулось на круги своя и опять запахло ароматным кофе.
Напомним, 22 января 1991 года Михаил Горбачев подписал указ об изъятии из обращения 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года и обмене их на более мелкие банкноты или купюры нового образца. Коварство этого распоряжения заключалось в том, что «мешки» с деньгами до тысячи рублей – тогда это были реальные деньги, можно было поменять только в течение трех дней – с 23 по 25 января. В свою очередь, снять в Сбербанке за один поход разрешалось только пятьсот рублей. Разумеется, никаких карточек и помине не водилось. А еще владельцу больших сбережений нужно было отчитаться о происхождении денег, если их сумма превышала тысячу.
Еще один подарочек от правительства заключался в том, что «приятнейшее» известие диктор зачитал в 21.00 в вечернем выпуске программы «Время», когда почти все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты. Началась дикая паника, кто-то пытался перевести деньги родственникам, кто-то скупал билеты на авиарейсы, чтобы потом вернуть в кассу или продать. На самом же деле спасти свои «кровные» успели единицы.
«Лира была очень модным, тусовочным местом, притягательным и пугающим одновременно. Невозможно точно определить, кто там главенствовал - модные тогда «малиновые» пиджаки, или творческая элита Томска. Это было вавилонское столпотворение. И от того невероятно притягательное. В открытом доступе там можно было встретить осень «засекреченных» персон. Запросто сесть за столик, выпить кофе, поболтать, обсуждая самые разнообразные темы. Это было воплощение времени, квинтэссенция либерализма. Публика была невероятно разношёрстной: и бандиты, и творческие личности, целители, гадалки и множество студентов, обучавшихся по разным направлениям», – Наталья Фурман, преподаватель.
«Лиру» закрыли в конце 90-х, и это стало настоящим сиротством для творческой интеллигенции Томска. Вместе с ней ушла и целая эпоха. Позже здесь сначала появился бар, потом ресторан с летней верандой, который работает и сегодня. А томская богема перебралась в кафе Дома ученых. Но это уже совсем другая история.
«Можно увидеть меня быстро идущим проспектом.
Рот мой брезгливо надут, в глазах социальная грусть.
Я направляюсь в кафе, похмельным синдромом объятый.
Стоя как лошадь в углу кофе с приятелем пить...»
Евгений Вензель
Фото: pantv.livejournal.com
