Инсайд. Адвокат для клиента или клиент для адвоката?

"Адвокат для клиента или клиент для адвоката?". Этот вечный вопрос имеет много граней. Одна из них – спор о праве адвоката прекращать защиту при непоступлении (прекращении поступления) вознаграждения по соглашению.

Несколько лет назад эта тема поднималась на адвокатской конференции. "Давайте ещё обсудим, уместно ли красть ложки в гостях?" – предложил коллега Ларин.

На днях дилемму ложечек пыталась разъяснять ФПА. Получилось предсказуемо. ФПА просто приладила знак вопроса к пункту 2 статьи 13 Кодекса профессиональной этики адвоката, который прямо запрещает адвокату отказ от защиты. Разъяснение щедро присыпано ссылками на неотносимые решения КС, так что до сути добраться мудрено.

За разъяснение разъяснения взялся бывший глава ФПА Юрий Пилипенко. От лица Совета он заявляет, что "разъяснение палаты – не индульгенция". Это интересно в принципе. Получается, что высший орган адвокатской власти, толкующий корпоративный закон профессионального поведения адвоката, сам же заявляет, что его толкование ничего не стоит. Это как если бы постановления Пленумов Верховного суда сопровождались комментариями судей о том, что цель разъяснений – не единообразие судебной практики, а нечто ему противоположное.

Но зачем тогда нужно доктринальное толкование, которому нельзя следовать? Затем, что ФПА идет в ногу со временем. А время нынче такое, что избирательность правоприменения из обиходной, но неафишируемой практики, становится официальной правовой доктриной.

Из статьи Юрия Пилипенко прямо следует, что каждое исчезновение ложек будет рассматриваться и оцениваться индивидуально. В каком-то случае оно может быть признано кражей, в других — законным изъятием в счёт компенсации материального ущерба. Так что если адвокат лоялен адвокатскому начальству – ложки его по праву, его поймут, простят и поддержат. Если нет – пусть пеняет на себя. Собственно, в этом я вижу весь смысл разъяснения – показать адвокатам уязвимость их самостоятельности перед мощью корпоративного управленческого аппарата.

Напоследок – о процедуре принятия решений в ФПА, и разъяснений по вопросам адвокатской этики в частности. Может ли кто-то вспомнить, как зовут хоть двух-трех из тех почтенных матрон и патер фамилиас, кто дает разъяснения адвокатам от лица ФПА по вопросам применения Кодекса адвокатской этики? Кто именно состоит в Комиссии по этике и стандартам? Это практикующие адвокаты? На чем основаны их профессиональные суждения? Какие тексты они писали? Какие книжки они читали? Опыта советского следователя или судьи, равно как и личной преданности руководству, кажется, не должно быть достаточно для того, чтобы решать вопросы профессиональной жизни и смерти российского адвоката в конце I четверти XXI века. Но это только кажется. Разобщенность, бесправие, вялость, инертность сообщества при закостенелости форм управления в адвокатской республике – идеальный питательный бульон для культивирования нашего безразличия к внутрикорпоративной жизни. Все, что требуется от адвокатского начальства – не давать этому бульону забродить. Для этого и нужны амбивалентные разъяснения, которые, по известной пословице, «что дышло – куда повернешь, туда и вышло».