ОП-7 МУ МВД «Иркутское»: риск международного скандала?

Глубокая ночь, нетрезвый молодой человек ожидает такси возле ночного клуба «Дикая лошадь». Автомобиль службы заказа такси подъезжает – за рулем студент 5 курса Иркутского медицинского университета. По дороге в Баклаши в машине между водителем и пассажиром происходит конфликт, в результате нетрезвый молодой человек оказывается дома, а его телефон остается в автомобиле такси. Водитель, обнаружив это, передает телефон своему знакомому, чтобы тот вернул его владельцу, но уже поздно – заявление в полицию написано, и за дело взялись правоохранители.

Ситуация банальная до невозможности, кроме одного момента – студента зовут Мухаммед, и он узбек. Есть все основания полагать, что именно это обстоятельство и обусловило перетекание обычного бытового конфликта в уголовное дело. Следователи и оперативники увидели в молодом узбеке легкую добычу – как принято говорить в определенных кругах, «палку», и вместо того, чтобы вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, возбудили сначала уголовное дело по статье «Кража», а далее и вовсе – «Грабеж».

И здесь у любого юриста возникает резонный вопрос: а почему квалификация такая «плавающая»? Ведь между кражей и грабежом есть принципиальная разница. Кража, согласно положениям уголовного кодекса, это тайное, неочевидное для потерпевшего хищение его имущества. Грабеж – хищение открытое. Неужели сотрудники правоохранительных органов не знали азов уголовного права и никак не могли определиться с тем, что же все-таки произошло между водителем и пассажиром? Нет, все объясняется гораздо проще.

***

Дело в том, что изначально таксист вину признал. Бесплатный, предоставленный государством адвокат Надежда Потемкина, во многом заняла пассивную позицию при защите доверителя. Более того, как признал по результатам рассмотрения жалобы Совет Адвокатской палаты Иркутской области, Потемкина вошла в дело в нарушение установленного порядка, вполне возможно – по прямому приглашению сотрудников полиции, за что и была дисциплинарно наказана предупреждением.

Мухаммед, не будучи обеспеченным надлежащей юридической помощью, подписал все бумаги, предложенные ему сотрудниками полиции. Ведь не каждый человек, для которого русский язык является родным, хорошо понимает, чем отличается кража от грабежа, что такое самоуправство, гражданско-правовые отношения и отсутствие встречного предоставления. А теперь представь себе, уважаемый читатель, как эти слова звучат для человека, у которого русский – не родной? И насколько хорошо эти слова понимает, например, переводчик, который тоже ни разу не юрист? А ведь в уголовном процессе иногда одно только слово решает судьбу человека…

И пока студент-медик вместе с бесплатным адвокатом признавал вину и вел себя так, как было удобно следователю, то в следственном отделе при ОП-7 «Октябрьский» МУ МВД России «Иркутское» его действия рассматривались как кража. Дело уже почти что ушло в суд, когда защитник у таксиста сменился, и позиция Мухаммеда тоже изменилась. И ровно в тот момент, когда он отказался бездумно признавать вину, квалификация выросла, и из кражи ситуация превратилась в грабеж.

То есть, фактически следователь Е. Соколова подошла к вопросу квалификации деяния не с точки зрения закона, а из мести – не хочешь, мол, сотрудничать, держи более тяжкую статью. К закону и справедливости все это имеет очень условное отношение, а вот стать предметом интереса сотрудников подразделений собственной безопасности МВД может вполне. В распоряжении редакции, кстати говоря, оказалась аудиозапись допроса, содержание которой может заинтересовать борцов с оборотнями в погонах.

Например, на ней хорошо слышно, как начальник следствия ОП-7 Е. Ращупкин позволяет себе формулировать мысли в присутствии адвоката, переводчика, своей подчиненной: иногда цензурными в этих выражениях бывают только предлоги. И не может не возникнуть вопроса – а как же тогда этот человек общается со своими подследственными в отсутствие адвоката? Обращение на «ты», попытки оказания морального давления на заведомо беззащитного человека, в представлении сотрудников ОП-7 являются нормой. Неудивительно, что оказавшись с начальником СО Ращупкиным, следователем Соколовой и оперативниками наедине, студент в первый день признал все, что ему говорили, лишь бы поскорее закончить этот кошмар. Как ни жаль, но подобный подход к «раскрытию и расследованию преступлений» нередко встречается в отечественной полиции.

Мало того, Ращупкин позволяет себе на упомянутой аудиозаписи высказывать прямые угрозы в адрес Мухаммеда: обещает, в случае непризнания вины, организовать проблемы по учебе, и тем самым спровоцировать отчисление молодого врача из ВУЗа, где он проучился пять лет. Прямым текстом заявляет, что могут создать ему проблемы через ГИБДД, что его впереди ждет депортация… Мы сейчас даже не будем касаться морально-этического аспекта всего происходящего, а обратим внимание на аспект политический.

***

Молодой узбек приехал в нашу страну не просто так: он приехал учиться. Для граждан Узбекистана Россия – это не просто место, куда едут зарабатывать, это точка культурного притяжения, образовательный и культурный центр. Иркутский медуниверситет – это известное в стране учебное заведение, с заслуженно хорошей репутацией, и там учится немало иностранных граждан. Давайте попробуем ответить себе на вопрос: а если эта история с Мухаммедом станет известна у него на Родине, он расскажет ее своим друзьям и коллегам, многие ли из них окажутся готовы отправлять своих детей учиться в Россию?

Ведь сотрудники ОП-7 сейчас олицетворяют для молодого узбека все российское государство, которое, вместо того, чтобы отнестись к нему по справедливости, использует его просто, как удобную и быструю «палку» в статистике успешных раскрытий. Хотим ли мы, чтобы для наших гостей из бывших союзных республик, чья поддержка для нас сейчас так важна и нужна, российская власть имела именно такое лицо? Вряд ли. И начальнику следственного отдела в этом смысле стоит серьезно задуматься, а свое ли место он занимает. Или, может быть, в отсутствие понимания элементарных для любого нормального человека вещей, Ращупкину и следователю Соколовой стоит пойти в народное хозяйство, и снять со своих плеч неподъемный груз ответственности?

Риторические вопросы, которые пока что остаются без ответа. Но мы надеемся, что сотрудники профильных служб обратят внимание на эту публикацию, и Мухаммед наконец-то увидит российское государство с человеческим лицом, а к его делу отнесутся с максимальным вниманием. И в прокуратуре, где будут работать с обвинительным заключением, и в суде, который будет рассматривать дело. По меньшей мере, очень хочется на это надеяться.