В Томской области с 1993 года в 1,5 раза выросла смертность от онкологии
В волосах томских детей нашли уран и плутоний.
Вот уже почти год, как с нами нет томского академика Рихванова. Профессор кафедры Геологии и геохимии ТПУ Леонид Петрович Рихванов известен всему миру своими научными работами, в том числе, как оказалось, и исследованиями содержания изотопов плутония и урана в волосах детей, проживающих в 30-километровой зоне от «СХК». Волосы выбрали в качестве анализируемого материала, потому как наиболее показательный индикатор. Так вот - выводы академика Рихванова и его коллег-ученых просто поражают… Однако почему мы заговорили об этом именно сейчас? Как говорится - обо всем по порядку.
Должен быть ноль!
Еще год назад, российский эколог, физик-ядерщик, эксперт программы «Безопасность
радиоактивных отходов» Российского Социально-Экологического Союза Андрей Ожаровский на Ютуб-канале «Студия Рубеж» записал видео «Комбинат смерти», в котором в популярной форме рассказал, что такое АО «СХК».
По словам Андрея Ожаровского, в Томске местные ученые, прежде всего академик, профессор кафедры Геоэкологии и геохимии ТПУ Леонид Рихванов в 2006-2012 гг. проводили научные исследования по изучению содержания изотопов плутония и урана в волосах детей, проживающих в населенных пунктах, находящихся в 30 километровой зоне «СХК».
По словам эколога, никакого урана, плутония, или иных трансурановых элементов в волосах детей содержаться не должно, ни около «СХК», ни в 30 километровой зоне от комбината и далее. Тем не менее они есть! Хотя исследования велись спусти почти 10 лет после знаменитого северского «хлопка» в апреле 1993-го года. В частности, были обнаружены изотопы плутония-238 и плутония -239 - причем в пропорции от 4 до 10 беккерелей на килограмм. Кроме плутония в детских волосах нашли и уран, от 2 до 5 беккерелей на килограмм. Это высокоактивные и крайне токсичные радиоактивные материалы, даже микродозах крайне опасны для здоровья и могут привести к онкологии.
Причем речь идет о детях, проживающих в Томске, Северске и почти всех селах Томского района. Об этом в частности сказано в научных статьях коллег Рихванова - томских ученых (перечень их работ приведен в справке в конце материала). Конечно самая высокая концентрация изотопов плутония наблюдалась у детей живших в деревнях Орловка, Георгиевка, Самусь, Наумовка и Козюлино, в городе Северске. Однако нашли изотопы и у ребятишек Томска, Черной речки, села Зырянское.
Дальше еще интереснее – в статьях приводится сравнительный анализ содержания плутония-239 в волосах детей Томской области с аналогичными показателями для детей, проживающих в Гомельской области и г. Минске показал, что в Томской области уровень накопления выше, чем в г. Минске, и примерно в 2 раза ниже, чем в зоне влияния аварии на Чернобыльской АЭС.
Иными словами авария на комбинате «СХК» в Северске 6 апреля 1993 года «по опасности» лишь в два раза уступает аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. По мнению ученых, в Томской области случилось что-то крайне серьезное и трансурановые элементы разнесло на гораздо большой территории, чем это заявлено официально.
Карта бедствия – весь Томский район?
В качестве подтверждения своих слов ученые приводят схематическую карту распределения урана(мг/кг), содержащегося в волосах детей. В частности она взята из исследования доктора биологических наук Натальи Барановской на соискание ученой степени. Название работы - «Закономерности распределения химических элементов в организмах природных и природно-антропогенных экосистем» (научным руководителем реферата выступал сам академик Рихванов). Официальное название - «Схематическая карта плотности загрязнения почв Цезием-137 (mKu/м2) вокруг СХК по результатам аэрогамма-съемки на сентябрь 1993 г. (по материалам НПО «Тайфун») с изменениями».
Так вот, эта иллюстрация «вводит» в пострадавшую от хлопка зону большинство населенных пунктов Томского района. Не затронут только самый юг района, и юго-западная часть (смотри опубликованную карту). Наиболее плохие показатели наблюдаются для жителей Северска и деревень лежащих к северу от него. Однако пострадали и поселки Надежда, Бобровка Зоркальцево, Дзержинка, Губино, Поросино, Нелюбино, Черная речка, Кандинка и другие населенные пункты. Досталось и живущим в самом Томске, где в почвах обнаружился стронций-90 и не только он.
В почвах около Томска обнаружили следы урана, плутония, цезия, стронция, лантана, самария, лютеция. Причем обнаружили не просто следы, но и большое количество делящихся элементов в форме микровключений («горячих частиц»).
Причина их появления по мнению авторов научных статей более чем очевидна – промышленная деятельность северского комбината, скорее всего, выбросы в атмосферу и без сомнения «хлопок» в 1993 году. Более 8 тонн урановых и трансурановых элементов выброшенных тогда в атмосферу действительно могли загадить большую территорию области и причинить серьезный ущерб здоровью тысячам томичей в отложенной перспективе.
О чем «молчит» Чойнзонов?
А вот еще одна научная статья, где приводится все та же карта от НПО «Тайфун». Называется - «Заболеваемость и смертность от злокачественных новообразований населения, проживающего в зоне влияния «Сибирского Химического Комбината». Авторы: Е.Л. Чойнзонов (академик Российской академии медицинских наук, доктор медицинских наук, профессор, директор НИИ онкологии). А также Л.Ф. Писарева, И.Н. Одинцова, А.П. Бояркина, Н.В. Чердынцева, М.И. Воевода, В.А. Белявская, В.Ф. Рапута.
Приведем вывод из этой статьи: «Выявлена неоднозначная картина распространения онкологической заболеваемости в населенных пунктах, расположенных в северном и северо-восточном направлении от комбината, выше, чем в контрольных районах. …Онкологическая заболеваемость в населенных пунктах, расположенных в северном и северо-восточном направлении от комбината, выше, чем в контрольных районах. За период 2001–2006 гг. интенсивный показатель заболеваемости населения злокачественными новообразованиями увеличился в 1,4 раза по сравнению с 1991–1996, 1997–2000 гг». Конец цитаты.
Как видим, две описанные нами карты хорошо коррелируются друг с другом. Есть прямая зависимость распределения урана и роста смертности от онкологии жителей, живущих в 30-километровой зоне от «СХК». На первом месте по смертности там идут смерти от болезней органов кровообращения (инфаркты и инсульты), на втором – смертность от злокачественных новообразований. В конце исследования, правда, отмечено, что выборка сделана недостаточная, чтобы делать однозначные выводы, нужно подождать, когда пройдет еще 20 лет с момента катастрофы…
Что со всем этим делать?
К каким же выводам можно прийти проанализировав все эти факты? Понятно, почему карты и исследования томских ученых не выносились на широкое обсуждение. Они слишком разнятся с официальной версией. По крайней мере с обнародованным в СМИ «языком выброса» в сторону Георгиевки и Наумовки. Понятно и то, почему сам Рихванов не спешил широко рассказывать об этих исследованиях – это вполне могло бы стоить ему карьеры.
После смерти академика в сентябре 2020 года, заниматься этой темой, похоже, больше и некому. Впрочем, возможно, к теме подключаться его ученики и коллеги, что поможет заново исследовать ущерб, нанесенный жителям Томской области. Судя по всему истинные масштабы катастрофы, случившейся в апреле 1993 года в Северске до сих пор не оценены и не осознаны.
- Необходимы срочные исследования приведенных данных томских ученых, - считает депутат городской Думы Василий Еремин, - и в помощь им томские «яблочники» намерены инициировать новое расследование последствий «ядерного хлопка» теперь уже на официальном уровне. Если все это подтвердится, то томичи вправе требовать компенсаций всем жителям региона, причем ничуть не меньшие, что имеют пострадавшие жители вокруг Чернобыльской АЭС. Начнем с традиционных запросов в Росатом, МСЧ и Правительство РФ. Уверен, что столичные коллеги в этом нас поддержат!
Официальная версия трагедии в Северске
Для объективности напомним еще раз те события, излагать их будем по официальной версии, так как другой все равно у нас не имеется.
Все произошло в Северске, на территории «СХК», там 6 апреля 1993 года в 12 часов 58 минут в цехах радиохимического завода взорвалась стальная ёмкость объёмом 34,15 кубометров с плутонием и ураном. Ёмкость предназначалась для обработки растворённых в концентрированной азотной кислоте урановых блоков, облучённых в ядерном реакторе для наработки плутония-239. В ёмкости на момент взрыва обрабатывалась смесь партий раствора, уже прошедших минимум один цикл выделения плутония и в результате этого содержащих органические реактивы.
В момент взрыва в растворе с температурой от +45 до +50 °С и общим объёмом 25 кубометров содержалось примерно 500 граммов плутония-239, 20,8 грамм нептуния и около 9 тонн урана-238, а также около множество бета-активных осколков деления. За час до взрыва в ёмкости из-за химической реакции начался быстрый рост давления, который достиг 20 атмосфер, он завершился взрывом парогазовой смеси. При взрыве разрушило крышу и окна цеха, штатную вентиляционную систему, поле чего значительную часть плутония и других радиоактивных веществ выбросило в атмосферу. Радиоактивному загрязнению подверглись промышленная площадка и ряд производственных помещений РХЗ (около 1500 кв. метров), а также территория в северо-восточном направлении: хвойные леса, соседние промышленные площадки, а также сельхозугодья.
После аварии на расстоянии 8 километров к северо-востоку от места аварии радиационный фон составил до 300 микрорентген в час. Суммарная бета/гамма-активность, выброшенная в атмосферу и на промплощадку, оценивается в 1,5 ТБк; активность выброшенного плутония-239 - около 6 ГБк. Поверхностная бета/гамма-активность в радиусе 3 км оценивается в 3–30 ГБк/км2.
В результате аварии подверглись радиоактивному облучению 1946 человек, из которых 160 человек находились во время аварии в здании 201 (125 человек техперсонала РХЗ, 25 человек из стройорганизации «СХК» и 6 человек из ВОХР), 20 человек принимали участие в тушении пожара и 1920 человек выполняли работы по ликвидации последствий аварии. Жертв при взрыве и ликвидации аварии не было. Серьезного облучения, по опять-таки официальной версии, персонал не получил, речь шла о микродозах (7 миллизиверт).
Тем не менее известно, что максимальная мощность экспозиционной дозы на площадке, зафиксированная в день выброса, составила 36 рентген/час (на крыше здания более 200 рентген/час), что вызывает вопросы к полученным персоналом дозам облучения, так как при облучении в 200 рентген в час в 50% случаев наступает лучевая болезнь. В момент инцидента дул юго-западный ветер со скоростью 8—13 м/с, температура была от −3,8 до −2,0 °С; шёл снег, который заставил часть радионуклидов осесть в окрестностях завода. На пути выброса (в северо-восточном направлении) населённых пунктов не имелось, за исключением деревни Георгиевка с постоянным населением 73 человека (в том числе 18 детей) и временным населением около 100 человек (дачники).
Во второй половине дня 6 апреля мощность экспозиционной дозы (МЭД) в Георгиевке выросла с фоновых 6-15 мкР/час до 30-60 мкР/час. Такие уровни МЭД показывают отсутствие необходимости отселения. К сентябрю 1993 года МЭД упала до 15 мкР/час, практически до фоновых значений. Выбросов по цезию-137 и стронцию-90 не фиксировали, запомним этот факт. Коллективную эффективную дозу для постоянных жителей Георгиевки, вызванная аварией, оценили в 21 мЗв в течение первого года, а индивидуальная — менее 0,05 мЗв.
Было загрязнено 3 километра автодороги Томск-Саму́сь, что потребовало ограничения доступа на этот участок и принятия мер по его очистке. Позже обнаружили несколько «грязных пятен» площадью 100—160 кв. метров с мощностью дозы до 300 мкГр/час. Если верить официальным источникам, в атмосферу выбросило всего 0,6 % содержавшегося в ёмкости плутония-239 и около 25% содержащихся бета/гамма-активных нуклидов (нептуний), фиксировались частицы рутения-106, рутения-103, ниобия-95, циркония-95, церия-141, церия-144, сурьмы-125.
Фото: Артемий Лебедев