Еврейский анекдот
Правительство периода монетизации и народного гнева напомнило персонаж из старого анекдота.
Анекдот такой. Обсуждали служители культов, кого Бог больше любит. Батюшка рассказал, как был пожар в лесу, как он взмолился спасти от огня православную икону. И вот везде пламя полыхало, а над церковью пролил дождь. Католик вспомнил, как попал в бурю корабль, на котором он вез икону, и воззвал он тогда к Господу. И вот везде бушевали волны, а там, где плыла бригантина, установился штиль. Ребе же рассказал, как в святую субботу по дороге в синагогу он увидел оброненный толстый бумажник. Поднять — значит, совершить грех в день молитв, не поднять — тупость непростительная. И обратился он к Богу. И вот везде была суббота, а там, где лежал бумажник, на минуточку установился четверг.
В России вот уже пятый год «суббота»: структурные и другие реформы с неприличным нынче лейблом «либеральные» свернуты. И лишь в отношении пенсионеров и инвалидов отчего-то решено назначить «четверг». Но перенос еврейского анекдота в реальную жизнь не получился. Стало не смешно, а страшно, когда по всей стране люди начали выкрикивать лозунги, которые и повторять-то боязно.
Можно как угодно объяснять недовольство народа. Тупостью местных начальников, заговором олигархов (а в правительстве, вот увидите, сейчас начнут особенно громко кричать о заговоре олигархов), невежеством, иждивенчеством и пьянством людей или происками мирового империализма. На самом деле ни к какому другому результату и привести не могла вырванная из общего пакета реформ монетизация льгот.
Это хорошо иллюстрирует следующий пункт в повестке грядущих митингов — по поводу повышения оплаты за жилье. Реформа ЖКХ была мечтой либералов. Коммунальщики требуют все больше дотаций на содержание трухлявых труб и стен. При СССР было просто: заводы и фабрики обязывали платить. Но тогда речь не шла о такой штуке, как конкурентоспособность продукции. Железный занавес надежно защищал страну от импортных товаров. К концу 90-х к хорошим товарам привыкли, а вот платить за жилье, свет, воду и газ — нет. И почти у всех — льготы. Министр экономики Герман Греф любил говорить: «Вот Борис Березовский формально ветеран труда? Да. Значит, ему положено оплачивать 50%». Решили сокращать дотирование ЖКХ, давать деньги на пластиковых карточках только тем, кому государство обязано помогать. Не ДЕЗам, а жильцам. Чтобы жильцы платили их за реальные услуги. Но тут же выяснилось, что надо непременно обеспечить людям право выбора между конкурирующими группами сантехников и мусорщиков. Соответственно, нужна и судебная реформа, чтобы потребители могли оперативно обращаться за защитой и получать таковую, если их обманывают. Как сейчас в приличных частных магазинах: всучили некачественный товар — имеешь право на компенсацию. А еще выяснилось, что приемлемыми можно считать жилищные расходы примерно в пределах 20—30% от семейного дохода. Как на Западе, где треть бюджета семьи — а порой и больше — тратится на это. Но только на Западе семьи не тратят более 60% бюджета на питание (лишь 12—14%). То есть у них на жилье и еду уходит до половины дохода, а вторая половина остается на кино, вино и домино. У нас же на «удовольствия» получалось процентов 15—20 от силы. Вот почему стали думать о реформе естественных монополий, тарифов и тому подобных скучных материях, без которых нельзя снизить долю расходов на питание. Но это сложно, долго, к тому же затрагивает интересы чиновничьего класса. И про реформы забыли.
Тут цены на нефть взлетели, что сразу делает надобность размышлять лишней для власти. И установилась тихая «суббота». Реформы приобрели «святость»: олигархов раскулачить, госуправление усилить, проткнуть общество вертикалью. Общество все приняло, послушно голосовало, как ему указывали. И вдруг откуда-то из мрачных 90-х кусочек «четверга» выполз!
После первых митингов еврейский анекдот стал напоминать позднюю советскую историю. Генсек Леонид Брежнев на все предложения начать как-то реформировать экономику отвечал: нельзя трогать, а то все рухнет. Генсек Михаил Горбачев был вынужден пойти на реформы. И все-таки рухнуло. Тогда возник «спаситель нации на танке» Борис Ельцин, потрясавший, кстати, точно Библией или Торой, брошюрой про пагубность системы льгот для чиновников в ущерб простому люду. Но президент Ельцин уже не решался трогать эту систему льгот. Напротив, при нем она чудовищно распухла. Сумма так называемых нефинансируемых мандатов — законами обещанных разным сословиям преференций — превысила все доходы государства. Президент Путин замахнулся было на эту систему. Но исполнено это все было не менее коряво, чем попытки Горбачева внедрить хозрасчет. То есть уже почти все готово для появления нового кандидата в «защитники Отечества». Тут и пошли разговоры о заговоре олигархов.
На самом же деле чиновники в кошмарном сне видели реформу экономики по-серьезному. Потому что льготы — товар. Это пенсионеры могут думать, что льготы бесплатны. Они, как и все мы, все равно за все платят. Но по-хитрому. Через промежуточные инстанции в виде всякого рода бюрократов, через которые деньги проходят и у которых изрядная часть средств оседает. Поэтому-то, кстати, основными покупателями элитного жилья в столице являются не работники автопарков, которые возят льготников. А скромные чиновники, распределяющие льготы. Ясное дело, они костьми лягут, чтобы не менять систему. Вот и решили, что можно в «субботу» «четверг» замастырить на пенсионерах и инвалидах. При любом исходе слово «монетизация» навсегда останется таким же ругательством, как «приватизация». Все остаются при своих. Пока нефть дорогая.
