Белые лесорубы министра Шеверды. Авторское расследование БАБРа. Часть первая
Я день через день слышу, что чиновники Иркутского правительства воруют миллиарды на лесе. Мне говорят, что лесная отрасль — главная кормушка семьи Сергея Левченко; что глава администрации губернатора Дмитрий Чернышов подмял под себя всех лесозаготовителей, арендаторов леса и берет с «лесников» обширную дань; что министр лесного комплекса Сергей Шеверда вор и чуть ли не лично налаживает бесперебойные поставки «левого» леса в гостеприимную Китайскую народную республику.
И знаете что? — все это может быть правдой, мы живем в России, охотно верю. И одновременно я с той же готовностью принимаю мнение, что уголовное дело против Сергея Шеверды сфабриковано; что муссирование лесной темы ведется оппонентами губернатора по политическим мотивам; что сам Левченко ни копейки в карман не положил от несомненно имеющих место (а как же иначе) коррупционных схем.
А еще я твердо уверен, что довлеющее (и местами доминирующее) большинство иркутских и федеральных журналистов, пишущих о лесной теме, ничего в этом довольно-таки специальном вопросе не понимают, и все их выводы в лучшем случае основываются на «разговорах» с «экспертами» и изучении «сливов» и «аналитических записок», а в худшем — просто высосаны из пальца, строго в рамках «информационного обслуживания» конкретных интересантов на политическом рынке региона и страны. Достаточно обтекаемо изложил? Не обижайтесь, коллеги.
И о главном: я тоже не разбираюсь в вопросе, я абсолютный дилетант в лесном бизнесе, я не знаю, что и как доподлинно происходит в сибирской тайге. Как и вы. Поэтому я не готов ответить на вопросы: ворует или нет лес министр Шеверда, крышует ли лесные схемы господин Чернышов, и наживается ли на этом губернатор Левченко.
Так что если вы зашли почитать про черного лесоруба, серого кардинала и красного губернатора — вы не по адресу. Здесь я буду говорить только о фактах и их оценках; никаких домыслов, необоснованных обвинений и «пугалок» для впечатлительных домохозяек и денежно-неравнодушной фейсбучной публики.
Я попытаюсь проанализировать ситуацию в лесной сфере с точки зрения статистики и экономики, опираясь только на релевантные данные. Конечно, на это вы можете сказать, что любая статистика — суть ложь и подтягивание ответа под задачу, особенно в российских реалиях. Отчасти соглашусь, но замечу тут же, что каждая приведенная ниже цифра будет подвергнута анализу и аргументированному разбору, дабы придать этому материалу ту степень объективности, которая, я полагаю, не вызовет лишних вопросов у вдумчивого читателя.
Заготовка
Многие знают, что Иркутская область — бессменный лидер по заготовке древесины в России. Добавим конкретики: в 2018 году в регионе заготовлено 35,7 млн. кубометров древесины. Много это или мало? Всего в РФ по итогам минувшего года заготовлено 236 млн. кубов, таким образом доля Прибайкалья — около 15%. Внушительно.
Какова динамика? Заготовка растет: в 2011 году в области заготавливали 26 млн. кубов, а к 2015 году показатель достиг 34 млн. кубов и с тех пор колеблется у этих значений. Здесь следует важная оговорка — речь только об официальных цифрах. Реальная статистика вырубок это тайна за семь печатями, экологи и активисты называются самые разные данные, зачастую фантастические. Я не буду их приводить, потому что проверить сие невозможно.
Еще один важный момент, на который я обратил бы внимание, — вырубки в Иркутской области остаются рекордными, но с 2015 по 2018 год они не росли. Колебания в коридоре 34-36 млн. кубов. Зафиксируем внимание на этом абзаце, он важен для понимания ситуация в целом.
А что там у соседей? Красноярский край занимает второе место по вырубкам в Сибири: в 2014 году в крае заготавливали чуть более 15 млн. кубов, а к 2018 году уже 26 млн. кубов. Такими темпами ребята скоро догонят Иркутск.
Экспорт
Еще одно расхожее представление касается невероятных по объему поставкок иркутского леса в Китай. Опять же — реальных данных никто не знает, мы можем оперировать только релизами таможни и Росстата. Замечу, цифры, приведенные ниже, формируются вне стен областного Правительства, то есть я умышленно не беру на веру заявления обкома и Минлеса, как сторон потенциально заинтересованных.
Итак, в 2015 году общий экспорт древесины и целлюлозы из области составил 2 333 861 тысячу долларов, в 2018 году — 2 857 049 тысяч долларов. Разница в 524 миллиона долларов, это существенною, но не будем забывать про инфляцию и валютную переоценку. Из них в 2015 году экспорт в страны дальнего зарубежья (включая Китай) составил 2 208 222 тысячи долларов, а в 2018 году — внимание — 2 753 270 тысяч долларов. Разница на 545 миллионов долларов. То есть можно говорить о том, что в абсолютных цифрах экспорт лесной продукции из Иркутской области растет хорошими темпами, но уникальных или необычных скачков здесь не наблюдается. Все в пределах объяснимых значений.
А вот сухая выжимка таможни без учета целлюлозной продукции: в 2015 году на вывоз было оформлено 12,7 млн. кубов лесоматериалов на 1,4 млрд. долларов; в 2018 году — 12 млн. кубов на сумму 1,5 млрд. долларов. Нулевой рост, как по объемам, так и по задекларированным суммам.
Много это или мало? Общий экспорт Иркутской области в 2018 году составил 7,33 млрд. долларов, то есть на долю леса приходилось без малого 20% оборота. Это очень много, учитывая преимущественно нефтяной характер областной экономики. Но я бы обратил внимание и еще на один показатель — экспорт лесоматериалов занимает только треть (грубо) от общих годовых объемов вырубки. Следовательно, я могу предположить, что оставшиеся 2/3 объемов (почти 24 млн. кубов по 2018 году) ушли на внутренний рынок... или были проданы за рубеж в обход иркутской таможни.
Продолжение следует:
Белые лесорубы министра Шеверды. Авторское расследование БАБРа. Часть вторая
