Чего боится судья
В Казачинско-Ленском районном суде людей с диктофонами боятся как черт ладана. Оказалось, что для таких страхов у иных чиновников от правосудия имеются серьезные основания...
С председателем Казачинско-Ленского районного суда я встретился после предварительной договоренности по телефону. Разговор состоялся короткий, не предвещавший никаких осложнений. Валерий Иванович Пащенко сказал, что в такой-то день и час он готов встретиться с заезжим журналистом. И встретился... Судебный пристав сопроводил меня в кабинет председателя суда и оставил нас наедине. Однако Валерий Иванович почему-то пригласил к себе сотрудницу, молодую милую женщину, которая села рядом со мной и не спускала с меня глаз. Едва я попытался начать разговор, как Пащенко, державшийся, как мне показалось, довольно напряженно, спросил: у вас есть диктофон? Удивившись вопросу, я ответил, что диктофона с собой у меня нет, но Валерий Иванович продолжал настойчиво развивать эту тему. Он говорил, что пишущий аппарат может быть у меня в сумке-барсетке - и мне пришлось раскрыть перед ним сумку. Однако Валерий Иванович намекал, что некоторые носят диктофоны в карманах, что они, дескать, тут уже научены горьким опытом - и так далее, и тому подобное... Я готов был вывернуть перед подозрительным судьей все карманы по очереди, но он как-то совладал с собой и не стал на этой процедуре настаивать. Впрочем, беседа все равно не получилась: Пащенко так болезненно отреагировал на мои первые, вполне невинные, вопросы, что я, всерьез опасаясь какой-нибудь провокации, предпочел с ним распрощаться. Свои вопросы мне пришлось унести с собой...
Бог судье не судья!
Лет двадцать тому назад Валерий Пащенко работал следователем Казачинско-Ленской районной прокуратуры. А в линейном отделе внутренних дел в поселке Магистральном в это же время нес службу инспектор уголовного розыска Николай Пономаренко. Летом 1982, кажется, года группа подростков изнасиловала несовершеннолетнюю. Николай Пономаренко нашел преступников и, собрав необходимые первоначальные материалы, направил их в следствие. Но среди насильников был сынок одного Очень Большого Человека, можно сказать иерарха местной власти. Понятно, что эту грязную историю изо всех сил старались замять. На опера Пономаренко было оказано чудовищное давление, но он отступать не желал. Вот тогда-то на авансцене драматических событий и возник следователь прокуратуры Пащенко.
В отношении Николая Пономаренко было возбуждено два уголовных дела подряд. И одно и другое расследовал Валерий Пащенко. Оба дела он исправно довел до суда. Первый приговор бывшему офицеру милиции был вынесен 13 августа 1982 года по части 2 статьи 171 УК РСФСР (превышение власти или служебных полномочий). По второму уголовному делу Николаю Пономаренко следователь Пащенко вменял сразу три статьи Уголовного кодекса - 136-ю, 144-ю и 170-ю (нарушение неприкосновенности жилища граждан, кража и злоупотребление властью или служебными полномочиями соответственно). Судебный процесс завершился 13 января 1983 года. Государственное обвинение на этом процессе поддерживал лично Валерий Пащенко, который уже дослужился до должности помощника прокурора. В конечном счете несговорчивому, "правильному", менту суд припаял 4 года лишения свободы. Не условного наказания, а реального! И отбыл он его - от звонка до звонка - в учреждении УК-272/3, то есть в одной из иркутских колоний, более известной как "тройка".
Такой жизненный катаклизм мог бы раздавить и уничтожить кого угодно, но не Николая Пономаренко. Выйдя на свободу, он приехал на прием в Генеральную прокуратуру и добился того, чтобы уголовные дела, которые "расследовал" Валерий Пащенко и по которым суды вынесли обвинительные приговоры, были изучены и перепроверены на объективность расследования. Это деликатное задание выполнил старший следователь прокуратуры г. Бодайбо Н.Капралов. Провернув огромный объем работы, в последние дни декабря 1987 года он вынес два постановления, которыми прекратил производство по двум уголовным делам, возбужденным в отношении Николая Пономаренко, за отсутствием в его действиях состава преступления. То есть, вопреки утверждениям следователя Валерия Пащенко, бывший сотрудник уголовного розыска, уже отбывший срок, на самом деле не превышал полномочий, не крал, не нарушал неприкосновенность жилища граждан... Он просто выполнял свою работу - честно и профессионально, за что и поплатился.
В апреле 1988-го прокурор Иркутской области (тогда эту должность занимал А.Плешивцев) подписал постановление о возмещении Николаю Пономаренко ущерба, который был ему причинен "незаконным привлечением к уголовной ответственности". Вся сумма ущерба - 11 851 рубль 90 копеек - была взыскана из бюджета Казачинско-Ленского района. Николая Пономаренко восстановили в органах милиции, он дослужил до пенсии в ЛОВД на станции Северобайкальск, а сейчас живет в Харькове.
Реабилитация и полное восстановление в правах безвинно осужденного офицера милиции могли бы нанести сокрушительный удар по карьере работника прокуратуры Валерия Пащенко. Однако в то старое советское время со всей строгостью карать сотрудников надзирающего органа было не принято. Пащенко отделался легким испугом, а через некоторое время стал судьей - с таким-то жирным, с таким смачным пятном на мундире!..
Мне удалось дозвониться до Николая Пономаренко. Я попросил его отправить мне копии тех документов о его осуждении и реабилитации, которые у него еще остались. Он пообещал это сделать, и в самом деле я получил от него пакет интереснейших материалов. А тогда, в телефонном разговоре, я спросил Николая Никитовича: почему он, добившись полной реабилитации, ничего не сделал для того, чтобы привлечь к ответственности Валерия Пащенко? Мой телефонный собеседник ответил очень просто: я устал от борьбы. И добавил: Бог ему судья! Тут уж я не мог не возразить ему. Нет, сказал я, такие люди, как Пащенко, едва ли боятся Божьего суда. Для них куда страшнее суд коллег из Квалификационной комиссии Верховного суда Российской Федерации!..
Надо признать, что Николай Пономаренко проявил живой интерес к моему сообщению о том, что один из жителей поселка Магистрального направил в вышеназванную инстанцию подробнейшее (на 27 страницах!) письмо о тех нравах, которые царят в Казачинско-Ленском районном суде, руководимом Валерием Пащенко...
За кулисами районного правосудия
В Казачинско-Ленском районе Вячеслав Серегин живет и работает с 1983 года. В настоящее время он пенсионер МВД, подполковник внутренней службы в отставке. Занимался оперативной работой в милиции и в уголовно-исполнительной системе, воевал в составе отряда специального назначения в Афганистане. Среди множества правительственных наград, которых удостоен Вячеслав Гаврилович, есть и боевые ордена.
Довелось Вячеславу Серегину поработать и в Казачинско-Ленском районном суде администратором, в качестве которого он "имел тесные контакты с судьями и работниками прокуратуры, с сотрудниками милиции и с сотрудниками администрации района и их подразделений, причем не только деловые, рабочие, но и просто человеческие. Таким образом, реальную обстановку в районе и в районном суде знаю не понаслышке...", - говорится в письме Вячеслава Серегина, адресованном Квалификационной комиссии Верховного суда Российской Федерации.
В этой публикации я не стану анализировать ту часть письма Вячеслава Гавриловича, в которой он повествует о своей затяжной судебной тяжбе, связанной со скандальной ситуацией, возникшей в ходе выборов мэра Казачинско-Ленского района в марте 2004 года. Наша газета об этих невероятных выборах рассказала в статье "Групповое надругательство над законом", поэтому мы сразу обратимся к тому разделу письма Серегина, которое он озаглавил фразой из грибоедовской комедии "Горе от ума": "А судьи кто?!"
Патологическая боязнь диктофона поразила не только председателя районного суда Пащенко, но и судью Сидорову. Когда истец Серегин явился в суд и выразил желание записывать ход процесса на диктофон, Сидорова отказала ему в этом, тем самым легко и безнаказанно нарушив ГПК РФ. Дальше - больше. При входе в здание суда истец Вячеслав Серегин был по приказу Пащенко подвергнут досмотру судебным приставом. Без оформления каких-либо документов у Вячеслава Гавриловича изъяли диктофон.
"Когда же я, войдя в кабинет к председателю суда, только хотел обратиться к нему с вопросом, на каком основании нарушаются мои права, гарантированные мне гражданско-процессуальным законодательством, Пащенко, даже не выслушав меня, стал орать на меня и выгнал из кабинета, заявив, чтобы я обращался к нему в приемный день" (из письма В.Г.Серегина в Квалификационную комиссию Верховного суда РФ).
О моральных качествах Валерия Пащенко свидетельствует, в частности, такой неброский на первый взгляд факт. Средняя зарплата бюджетников Казачинско-Ленского района, врачей и учителей, составляет примерно 4 тысячи рублей. Председатель районного суда получает 30 тысяч. Назвать его малоимущим язык не поворачивается. Однако учебу в вузе дочери Пащенко оплачивает дырявый, насквозь дефицитный районный бюджет! Какую трогательную заботу о насущных нуждах судебной власти демонстрирует муниципальная власть!..
Вячеслав Серегин в своем письме констатирует, что суровому служителю Фемиды Валерию Пащенко не чуждо ничто человеческое. В частности, он способен оценить женскую красоту. Однажды пришла в суд трудоустраиваться милая молодая девушка - с высшим юридическим образованием, со знанием компьютера. Она - назовем ее Светой - приглянулась председателю суда. Однако взять Свету на работу он не мог - не имелось вакансий. И тогда Валерий Иванович пригласил для беседы секретаря суда Е.Г.Бронич, которая много лет проработала в суде, имела огромный опыт, а главное - до пенсии ей оставалось всего полтора года. Пащенко предложил Бронич уволиться по собственному желанию. Та отказалась, естественно, стала взывать к совести и состраданию своего начальника, даже заплакала. Но ценитель женской красоты был неумолим. На беду Бронич, у нее была личная семейная проблема, о которой знал Пащенко. И он сказал секретарю: уходишь по-хорошему - и твоя проблема разрешится малой кровью. А будешь упорствовать - на гуманное отношение не рассчитывай. И Бронич вынуждена была уволиться...
Ну а Свету взяли на работу в суд. Валерий Иванович оказывал ей такие настойчивые знаки внимания, что девушке было страшно. О том, как напряженно и интересно "ухаживал" за дамой кавалер Пащенко, я рассказывать не буду. Сразу перейду к кульминации, которую изложил в своем письме Вячеслав Серегин: "В один из праздников он (Пащенко. - Авт.) организовал в суде пьянку и, воспользовавшись тем, что Света легко и быстро пьянеет, просто споил ее и унес пьяную в свой кабинет. На счастье, в тот день я занимался ремонтом здания суда, поздно вечером привез с рабочими в суд стройматериалы. Сторож суда сказала мне, что Пащенко здесь, и Света, сильно пьяная, с ним в кабинете. Когда я пришел к кабинету, он оказался заперт изнутри. Тогда я стал стучать и требовать, чтобы открыли двери. Со мной были рабочие, в присутствии которых происходило все это. Через две-три минуты Пащенко открыл дверь кабинета. Он был в нетрезвом виде и сильно возбужден. Оправдываясь, Пащенко стал говорить, что Свете стало плохо, он хотел ей помочь и поэтому унес ее в свой кабинет... Свету я увез домой..."
В настоящее время Света в суде не работает.
Не буду утомлять читателя профессиональными нюансами казачинско-ленского правосудия, подробно изложенными в письме Серегина. Тут тебе и заволокичивание судебных процессов, тут тебе и безграмотные приговоры, тут тебе и вымогательства денег - обо всем этом Вячеслав Гаврилович повествует в деталях, приводя конкретные фамилии, конкретные уголовные или гражданские дела и правовые коллизии. Пусть этими профессиональными проблемами занимаются профессионалы. Мы вслед за Вячеславом Серегиным попытаемся с его помощью заглянуть за кулисы того правосудия, которое отправляют в Казачинско-Ленском районном суде. Тем более что бывший администратор суда старается сделать акцент и на моральных качествах людей в судейских мантиях...
"По одному из уголовных дел, находящихся в производстве судьи В.А.Чернухина, - пишет В.Г.Серегин, - в качестве вещественного доказательства проходило охотничье ружье. Оно приглянулось зав. канцелярией суда. Судья Чернухин с одним из секретарей и зав. канцелярией списывают это ружье как якобы уничтоженное, а последняя увозит его к себе домой... Выявив и проверив этот факт, я его задокументировал и официально доложил об этом председателю суда В.И.Пащенко. После этого ружье было мною изъято у зав. канцелярией и сдано, как положено, в РОВД в разрешительную систему. Все материалы об этом были официально переданы председателю суда В.И.Пащенко. И вновь никаких последствий ни для судьи, ни для других работников суда!"
Не могу знать, какова будет реакция членов Квалификационной комиссии Верховного суда РФ на письмо Вячеслава Серегина. Но начальник судебного департамента по Иркутской области Николай Новокрещенов, которого я познакомил с наиболее интересными фрагментами этого документа, не стал темнить. Он сказал, что ситуация, сложившаяся в Казачинско-Ленском районном суде, представляется ему серьезной. Поэтому он предполагает в феврале направить туда комиссию с проверкой, а уж потом, после того как комиссия во всем разберется, будут сделаны соответствующие выводы и приняты адекватные решения...
Что ж, кто-то когда-то должен чистить авгиевы конюшни, даже если они "приписаны" к судебному департаменту...
Юрий Удоденко, "Байкальские вести"
P.S. Только что получил письмо из Харькова от Николая Пономаренко. Похоже, он согласился со мной по поводу того, что Бог судье не судья. По словам Николая Никитовича, он решил предъявить прокуратуре, которая незаконно привлекла его к уголовной ответственности, иск о возмещении морального вреда.
