В атомном пекле
50 лет назад на Тоцком учебно-артиллерийском полигоне Южно-Уральского военного округа во время войскового учения применили ядерную бомбу.
14 сентября 1954 года в 9.34 утра самолет-носитель Ту-4 с высоты 8000 м сбросил атомную бомбу мощностью 40 килотонн. Взрыв произошел на высоте 350 м. Через 5 минут началась артиллерийская подготовка, а затем — удары бомбардировочной авиации. В учении участвовало около 45 тысяч человек, 600 танков и самоходных артиллерийских установок, 500 орудий и минометов, 600 бронетранспортеров, 320 самолетов, 6 тысяч тягачей и автомобилей.
Война по-новому
Иркутянин Александр Григорьевич Сахаровский был призван в армию в 1953 году. Воинскую специальность получил в танковой школе Челябинска. Весной 1954 года был направлен на место будущих учений.
К тому времени из зоны испытаний были эвакуированы жители всех населенных пунктов. Началась подготовка войск. До седьмого пота гоняли пехотинцев, облаченных в защитные костюмы и противогазы. Танкисты совершали многокилометровые марши. Без устали оттачивали свое мастерство артиллеристы. По особому плану работала дальняя авиация: летчики не имели права на ошибку и должны были правильно выходить на цель при любых погодных условиях. Это им предстояло сбросить грозное "изделие"...
Чтобы подготовить людей психологически, использовали имитацию атомного взрыва с помощью специального заряда. Полыхала ослепительная магниевая вспышка, а следом в небо вздымался клубящийся огненно-дымный гриб. Хотя на самом деле он был так же похож на атомный взрыв, как игрушечный танк на настоящий.
Александр Сахаровский рассказывает:
— Поначалу, когда подготовительные учения только начались, мы ничего не знали. Все было секретно. Наш батальон целый месяц ходил по одному и тому же маршруту. В конце концов довели нас до того, что любой мог пройти по нему хоть с завязанными глазами.
Мы уже настолько привыкли ко всяким имитационным штучкам, что вовсю шли разговоры: "Вот бы настоящий взрыв посмотреть". Молодые были, мальчишки... Однажды нам сказали прямо: "Все, готовьтесь, будет настоящий атом. Бояться не стоит, если все делать правильно, то никакой опасности нет. Мы находимся далеко от эпицентра. Единственное, о чем нужно серьезно позаботиться, — защита от светового излучения, чтобы не ослепнуть".
Мы начали готовить технику. Законопатили в танке все щели, чтобы свет не проникал. Нас тысячу раз проинструктировали, что даже на большом расстоянии (а мы были примерно в 30 километрах), даже находясь в танке, при взрыве надо будет зажмуриться. А чтобы не лопнули барабанные перепонки — закрыть руками уши. Когда это нужно будет сделать, объявят дополнительно по рации...
Утро 14 сентября 1954 года
Можно ли описать атомный взрыв? Те, кто видел ядерные испытания своими глазами, не находят слов. Один из американских участников писал об "апокалипсических красках, окрасивших местность и горы" и о "животном ужасе, от которого начинает мутиться рассудок". Этот человек находился примерно в 50 километрах от эпицентра. Что происходит в зоне прохождения ударной волны, можно судить только по специальным киносъемкам. Что в самом эпицентре — лишь после взрыва...
Но — вернемся к рассказу Александра Григорьевича:
— Нам передали по радио — "Приготовиться!". Мы зажмурились, сжались. В танке был свет только от аккумуляторов, снаружи — ни лучика. И вдруг даже сквозь зажмуренные глаза почувствовали, как осветилось все внутри. Видать, какие-то крохотные щелки где-то остались, их хватило. Потом свет померк, наш Т-34 подбросило, как будто землетрясение началось. Грохот был непередаваемый... А потом все стихло. Нам разрешили выйти из машин и подняться на холм, чтобы посмотреть на гриб. Было очень интересно, естественно, мы поторопились поглазеть. Минут пять любовались. Офицеры говорили, что если облако пойдет в нашу сторону, то мы немедленно эвакуируемся.
Я так думаю, что пехота видела больше. Эти ребята не в танках, они в окопах сидели, совсем близко по сравнению с нами. Но от них уже, наверное, мало кто дожил до наших дней.
— После сигнала к атаке мы много проехать не успели, — рассказывает Александр Григорьевич. — Комбат передал нам по радио, что по условиям учений наш танк подбит и загорелся. Мы остановились, с помощью дымовых шашек и фальшфейеров имитировали пожар. То есть на броне горели шашки, а мы в противогазах сидели в машине и ждали, пока дым разойдется. Но противогазы быстро забились, перестали очищать воздух. Мы выскочили из танка, отдышались. Какое-то время смотрели на учебный бой со стороны. А там долбили катюши, самолеты бомбы бросали, где-то далеко впереди танки шли. Рев, грохот, дым, пламя... Сильное зрелище. Но мы "подбиты" и стоим. А батальон ушел вперед. Часа через два-три они вернулись.
Когда учения закончились, нас всех построили, торжественно поздравили. Объявили каждому благодарность от министра обороны Булганина с записью в личное дело.
Сообщение ТАСС: "В соответствии с планом научно-исследовательских и экспериментальных работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия, целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения". (Газета "Правда", 17 сентября 1954 года.)
После ада
Александру Сахаровскому врезались в память отдельные эпизоды, которые до сих пор стоят перед глазами бывшего танкиста.
— Перед учениями деревни и села стояли пустые. По дворам и улицам бегали поросята, ходили гуси и куры. Крупный скот у колхозов выкупили и вывезли на полигон, поближе к эпицентру. Проверять на устойчивость... А мелочь осталась никому не нужной. После взрыва животные страшными стали. Ослепли. Глаза почти у всех повыгорели...
Когда все закончилось, специальные команды занялись зачисткой территории. Животных, по которым изучали воздействие поражающих факторов на живой организм, уничтожили и свезли в специальные котлованы. Оплавленную и обгоревшую технику также зарыли, предварительно залив бетоном. Закапывали траншеи, вычищали поля. Колхозам нужно было вернуть землю. Примерно через год(!) начали возвращать к местам постоянного проживания эвакуированных местных жителей...
— В 1955-м набирали группу для устранения последствий испытаний. Я напросился добровольцем, — вспоминает Александр Григорьевич. — Побывал в эпицентре взрыва. Кстати, туда частенько приезжали экскурсии из военных училищ и академий. Но мы там не экскурсоводами работали. Мы пилили и вывозили поваленный взрывом лес. Насколько я помню, на радиоактивность нас никто не проверял. А окрестные деревни уже начали заселяться. Я это хорошо запомнил, потому что мы туда в самоволку бегали. Ближе всех к эпицентру стояла деревня Елшанка. Там много домов разрушено было, много сгорело. Люди все восстанавливали или заново строили. Кстати, лес, который мы вывозили, местные тоже использовали. Древесина была обгорелой, для строительства не годилась. Но на дрова ее охотно пускали...
Здесь нужно сделать одно важное замечание. Проведенный в 1954 году взрыв был воздушным. По сравнению с наземным он не так сильно загрязняет местность радиацией. В этом отношении Чернобыльская авария, как это ни странно, имела гораздо более тяжелые последствия, хотя в Чернобыле произошел тепловой взрыв, а не атомный.
Впрочем, в начале 50-х годов мало кто мог себе представить долгосрочные последствия радиационного облучения и заражения местности. Армейские дозиметры были оттарированы на лошадиные дозы радиации, после которых человек гарантированно получает лучевую болезнь. Это потом родилась черная шутка: если стрелка отклонилась, можно стреляться. А тогда приборам верили, стрелки не отклонялись...
Верность подписке
Демократические и человеколюбивые США также проводили атомные учения с привлечением живой силы. Это с их-то болезненной ответственностью перед конгрессом, сенатом, налогоплательщиками и общественным мнением! Выходит, в 50-е годы американцы так же ничего толком не знали о последствиях радиационного заражения, как и мы.
Разница только в том, что оставшиеся в живых подопытные солдаты США пользуются повышенной заботой государства, которое хоть и с опозданием, но признало свою ответственность перед ними.
Наши — до последних лет хранили свое прошлое в секрете, сохраняя верность подписке о неразглашении. Умирали от непонятных и не поддающихся лечению болезней. Даже полвека спустя, когда секретность снята, мало что изменилось. Наравне со всеми бойцы Тоцкого полигона ждут очереди на бесплатные медицинские услуги. Пытаются добиться реализации своих немногочисленных льгот. Их пенсии никак не соответствуют заслугам перед государством.
И эти немногие оставшиеся в живых атомные воины России сегодня спрашивают себя: а ради чего мы все это прошли? Ради кого? За что сегодня страдаем мы и наши дети? Чтобы понять это, нужно окунуться в атмосферу послевоенного мира.
Посеять хаос
В 1945 году, в июне, Комитет начальников штабов США разработал план N 1 атомной войны против СССР под кодовым названием Pincher — нанесение 50 атомных ударов по 20 городам. Следом стали появляться все более и более впечатляющие разработки. Например, план N 15 SIOP-5D, март 1980 года: удар по 40 000 целей в СССР.
18 августа 1948 года Совет национальной безопасности США принял директиву 20/1 — "Цели США в войне против России", рассчитанную на многие десятилетия. Вот выдержка из нее:
"Наша конечная цель в отношении Советского Союза — война и свержение силой Советской власти".
Естественно, Советский Союз вынужден был в целях своей безопасности принимать ответные меры. Надо полагать, были и у нас цели на территории США и Западной Европы. К счастью, ни один из тех планов не сработал. Но зато сработали другие.
В той же директиве 20/1 записано:
"Мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим (в России): а) не имел большой военной мощи; б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира..."
И наконец, цитата из знаменитого выступления Аллена Даллеса:
"Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Мы найдем своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания...
Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать культ секса, насилия, садизма, предательства, всякой безнравственности... В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников...
Национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, — все это мы будем культивировать, все это расцветет махровым цветом... Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов".
Это было сказано об СССР. Если позволите, обойдемся без комментариев...
Андрей Давыдов.
В исторической части статьи использованы материалы сайта http://www.iss.niiit.ru/
