Валентин Распутин как русофоб
Писатель Валентин Распутин заявил в газете "Коммерсантъ" по поводу увольнения Леонида Парфенова: "Если на НТВ еще остались грубияны и журналисты, так по-хамски выставляющие проблемы, как это делал Парфенов, то их тоже надо уволить. Еще бы я уволил со всех телеканалов Михаила Швыдкого. Он провоцирует зрителя вопросами, нужен ли мат в литературе или секс в искусстве. Такое хамское отношение к зрителям нужно пресекать на каждом канале".
Откликнувшись на это, рискую остаться непрочитанным. Наши современники о нем слышали, безусловно, что это наш "знаменитый земляк", крупный писатель, но из молодого поколения мало кто его читал и многие не поймут, о чем речь. Но высказаться надо. Потому что Распутин входит в особый список "нужных" людей. Из этого списка власть составляет делегации и президиумы, советы и форумы. Если возникает оказия по культуре, то тут же рядом с начальником ставят знаменитого писателя. Неважно, что писателя читают мало, а понимают еще меньше. Главное — украсить культурным и чрезвычайно постным "ликом" свиту первого человека власти во время "хождения в народ". Посмотрим же, кто у нас призван символизировать собой культуру и чем ему не угодил Парфенов.
Для многих живое лицо с прыщиком милее идеальной белизны античного мрамора. Сейчас торжествует во всем мире стиль гламур — идеальные тела идеальных женщин в иллюстрированных журналах. Распутин — яркий представитель гламура. Пусть его идеал не Клаудиа Шиффер, а героиня романа "Живи и помни" Настена, но за белизну этого идеала он все отдаст. Его Настена также тотальна, как Клаудиа. Все женщины должны быть Настенами.
Распутин — выразитель душевного строя мигранта из деревни. Индустриализация и культурная революция XX века миллионами выдергивала крестьян из привычного быта и обтесывала их со страшной силой под городские стандарты космополитической культуры. Кто-то обтесывался, а кто-то, как Распутин, закрывался в себе и всегда хранил в душе страх ночных огней города, ненависть к его раскованным женщинам и самоуверенным мужчинам. Ему всегда удавались образы женщин, преимущественно пожилого возраста, образы матери, в коленях которой хорошо прятаться от "городского разврата". Оторванный от земли-матери Распутин испытывает тягу к стерильной чистоте нравов и помыслов. Эта тяга к стерилизации, по данным науки, есть проявление некрофилии. Из этого же корня произрос гитлеризм — из желания сделать мир чистым и правильным, без неправильных евреев, славян, негров. Гламур! Благолепие!
Распутин — талантливый писатель прошлого века, ушедшая натура, музейный экспонат. Если мы хотим из России сделать не этнографический музей в духе театра народной драмы, а современную мобильную державу, то Распутин здесь не помощник, а наоборот, он будет всячески сопротивляться созданию сильной России. И не потому, что он сознательный русофоб. Он любит русские могилы, но живых русских людей не понимает, их быт и жизнь активно не принимает. Но это не его вина, и даже не беда. Это его взгляд на жизнь. Он на этом имя сделал. На этом построено его творчество. В этом его ценность для культуры. Но, увы, это бессознательное русофобство — ненависть к живым русским людям, к их реальной, а не выдуманной истории, с ее утратами и приобретениями. В ней все не как в учебниках, но как в жизни.
Отстроить Россию можно только на замесе из проб и ошибок, неправильных людей и провокационных вопросов. На эти вопросы надо отвечать, а не запрещать их задавать. Здесь есть место и субъективности. Любой поэт, любой вождь, любой пророк — субъективны. Валентин Распутин субъективен, и этим он мне дорог. Но когда он начинает пялиться в тогу первосвященника, то мне становится не по себе. Я, например, не знаю более субъективного персонажа мировой истории, чем Иисус Христос. Фарисеи призывали его к объективности, а он: "Враги человеку домашние его" — и так далее, вплоть до отказа от матери во имя субъективной, не принятой в Иудее любви к Богу. За этот субъективизм, противоречащий "нормам иудейской морали и римского общежития" его и распяли. В толпе ликующих у Креста стоял какой-нибудь светоч иудейской культуры и поддакивал судьям и палачам: "За такое хамское отношение к религии отцов вешать надо".
Субъективный гений живет в каждом из нас и верит в свою, личную Истину. Объективизм здесь может быть один: "Моя Истина не обязательна для моего брата". Господин Распутин считает, что поймал Бога за бороду и узнал у него, какова на сегодня объективная истина. По всей видимости, он полагает, что все братья славяне автоматически должны разделить с ним прокрустово ложе "распутинской истины". А то, что она (его истина) сторонится жизни, иллюстрирует полное отсутствие чувства юмора у Распутина. Смеющийся Распутин — это кошмарный сон. Смеющийся Шукшин, смеющийся Вампилов — это полный вдох свежего воздуха. И лично мне они более симпатичны. Они не учат меня жить, они пробуждают любовь к жизни, чувство ее ценности. Возможен ли смех в мире высоких помыслов и нравственной чистоты? Думаю, возможен.
Нет, не возникает желания "уволить" Распутина за его "угрюмую самость". Да и как можно "уволить" писателя? Его можно только не читать. Также как и Парфенова — уволить нельзя. Его таланта и популярности хватит для работы вне НТВ. Да, Парфенов не "нужный" человек. Он имеет свой стиль, свое видение проблематики. Правильное или неправильное видение — какая разница для культурного процесса, который построен на заблуждениях и прорывах к свету!
Я помню одного талантливого одноклассника. Учился он на 4 и 5, но позволял себе неповиновение учителям, живость поведения на уроках, остроты и "хамские" вопросы про мат и секс. Как-то на него поступил донос директору школы, что его где-то кто-то постоянно видит пьяным. И директор школы, член партии чуть ли не с 17-го года, решила исключить его из школы за два месяца до выпускных экзаменов. И тут учителя встали стеной на защиту парня. Они сказали просто и сильно: "Если мы таких будем выгонять, то с кем же мы останемся?" Вопрос Распутину: если мы таких, как Парфенов, будем увольнять, то с кем же мы останемся? С кем построим великую Россию?
Хочется жить в новой России, где владение компьютером не означает меньшую культурность, чем знание книг Распутина. Жить в стране, которая будет славиться качеством жизни, а не одними "писателями-деревенщиками". Да, цивилизация берет страшную плату за прогресс. Но иного не дано. В Библии указано: пребывание человека на Земле — наказание, и все дела наши — прах, бессмыслица. Но если, повторяю, мы хотим Россию видеть державой — да просто независимым государством, а не таежным скитом богомольных старушек, — то надо за это платить дань прожорливой цивилизации. В городах живут люди, в скиту — праведники. Серафим Саровский видел свою миссию в молении за людей, а не их "переделке" в правильных. Распутин понятен в своем сострадании к умирающему миру русской деревни. Но страшен в ненависти к людям, за которых молился Саровский.
Главный вопрос, связанный с Распутиным и новой Россией: научимся ли мы жить в состоянии свободы? "Какой ужас — крах официальной идеологии в зрелом возрасте. Черный ветер свободы сметает человека. Он судорожно ищет себе новую раковину, выращивает новый панцирь: масоны, врачи-убийцы. Русский человек не может жить на интеллектуальной свободе. Он не выдерживает. Живет верой". (Галковский, "Бесконечный тупик"). Так и будем жить верой в масонов и врачей-убийц? А может быть, лучше делом займемся?