Кино-2015: Таких друзей – за хобот и в музей
В прокате Иркутска и области – «Ночь в музее: Секрет гробницы», третья часть надоевшей хуже горькой редьки семейной комедии с Беном Стиллером.
«Ночь в музее: Секрет гробницы» (Night at the Museum: Secret of the Tomb) (6+). Режиссер: Шон Леви. США, Великобритания, 2014
Охранник нью-йоркского Музея естественной истории Ларри (Бен Стиллер) – в панике: выясняется, что его друзья-экспонаты скоро перестанут оживать по ночам, так как златая египетская пластина отчего-то начинает терять свою магическую силу. Что тут можно предпринять, первым соображает юный фараон Акменра: стоит попробовать вывезти пластину в Британский музей, где вернуть ей силу сможет старый и опытный фараон Маренкаре (Бен Кингсли). Ларри удается изъять из родного музея пластину (а заодно и несколько наиболее близких ему экспонатов в качестве помощников) и даже благополучно перелететь со всем этим хозяйством через океан. Серьезные проблемы настигают музейных друзей только в Лондоне…
В этом составе «ночные музейцы» уж точно никогда больше не выступят, поскольку Робина Уильямса (первый слева) уже нет ни с нами, ни с ними
Общее мнение по поводу первой «Ночи в музее» (2006) было, помнится, благодушным: дескать, ничего так, прикольненько и даже познавательненько. Хотя фильм, абсолютно все содержание которого исчерпывается одной недлинной фразой («Ночью в музее все фигуры оживают»), было совестно называть полноценным кинопроизведением еще во времена братьев Люмьер.
Вторая часть (2009) и вовсе оказалась наипустейшей из всех картин со Стиллером. На ее фоне Бену можно было простить все, что угодно, – даже третье «Знакомство с Факерами». А вот третью «Ночь в музее» мы уже не простим ему никогда: нет-нет, и не упрашивай, Бен, навек испортил ты себе карму, так и знай.
Писать о третьей «Ночи» совершенно нечего, так что критики поголовно превращают рецензии на этот фильм в некролог по Робину Уильямсу, как и в первых двух частях сыгравшему здесь восковую фигуру президента Рузвельта. И хоть бы один задумался, что Уильямс, вероятно, и покончил с собой прежде всего потому, что его давно перестали звать в картины, чей уровень сколько-нибудь превосходит «музейную» трилогию.
Встреченный героями в Британском музее сэр Ланселот на поверку оказывается феноменальным идиотом
Из положительных сторон триквела допустимо отметить разве что смешное камео Хью Джекмана, которого один из восковых придурков переименовывает в «Хрю Джекмана». Есть что-то еще? Да, и это, разумеется, физиономия Стиллера. Всегда справедливо считалось, что этому комику совершенно незачем шутить шутки – достаточно просто поставить его в центр кадра и заставить что-нибудь бормотать себе под нос. Нелишним будет также снабдить Стиллера антагонистом – отвратительным самодовольным смехачом с комплексом полноценности, который будет потешаться над бедолагой Беном. Все это есть и в третьей «Музейной ночи» – за жовиального антагониста здесь выступает сэр Ланселот, дающий Ларри оскорбительное шутовское прозвище «Бубенцы». Но, во-первых, этот Ланселот вышел уж слишком тупым и антипатичным, а во-вторых – «Ночь-3», кажется, первая стиллеровская комедия, в которой Бену действительно не написали ни одной шутки. То есть не то что ни одной смешной, а ни одной вообще. Нет тут у Стиллера шуток – только то самое нелепое бормотание.
Одна из немногих инноваций этого скупого триквела: Бен Стиллер теперь играет еще и ожившего неандертальца
Похоже, функции шутника в этот раз приняла на себя обезьяна-капуцин по прозвищу Декстер – тоже постоянный участник данной франшизы (и еще нескольких дурацких детских комедий). Всю картину напролет Декстер беспрестанно и беспорядочно скачет по кадру, задирает хвост, что-то стрекочет на своем обезьяньем наречии и за-ради оживляжа то и знай принимается мочиться на кого-нибудь из прочих персонажей.
Апофеозом этого «цирка одной обезьяны» становится сентиментальная финальная сцена, в которой Бен Стиллер сливается с Декстером в натуральном страстном поцелуе. Момент вполне отвратительный (пусть и не достигающий тошнотворности аналогичного эпизода во «Второстепенных людях» Киры Муратовой). Впрочем, чего-либо неотвратительного в фильме и без того негусто.
