Браконьеры.

Расшифровка телевизионной передачи "В кулуарах". Андрей Фомин, 26.05.2004, 22:05.

Журналист: Давайте, съездим, порыбачим, а точнее займемся браконьерством, потому что любая рыбалка сейчас незаконна, сезонный запрет. А куда как не в Большое Голоустное ехать. Тут тебе и омуль, и хариус - просто красота. Представители всех и всяческих надзорных органов именно сюда любят ездить: ловить, безусловно, браконьеров.

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Это равносильно, что у родника находиться и воды не напиться. Люди здесь живут уже 330 лет. Все время они занимаются этим видом деятельности.

Журналист: Браконьерят примерно так: вечером ставят сети, которые утром должны снять. Занятие не для эстетов, наш оператор сплавал с рыбаками разок, и мягко говоря, по-доброму послал все подальше. Мокро, холодно, страшно, если лодка перевернется, дольше четырех минут в байкальской воде никто не продержится. Вы будете смеяться, но в 70-х и 80-х годах этот поселок считался благополучным. Да чего там, свой аэродром имел.

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Была сплавная контора, здесь работали люди на высокооплачиваемой работе. Люди были задействованы и на вывозке леса, была нормальная зарплата. Проблем, которые есть на сегодняшний день, не было.

Журналист: Когда они появились?

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Появились в то время, когда был переход к рынку. Одновременно возник вопрос, связанный с закрытием рубок главного пользования, промышленные рубки и был закрыт сплав по озеру Байкал. Сегодня возникла серьезная проблема, но решения не найдено.

Журналист: Сейчас какие производства существуют в Большом Голоустном?

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Здесь, как таковых производств практически нет.

Журналист: В семье Галины Гришиной теперь едят только свой хлеб, "собственноручный" и совсем ни потому что не доверяют магазинскому.

Галина Гришина, домохозяйка: Семья большая.

Журналист: Сколько у вас детей?

Галина Гришина, домохозяйка: Четыре ребенка и пятая девочка учится. Четверо здесь живут. Кушаем свое, где картошка, где огурцы. Здесь я работала продавцом, попала под сокращение и больше не работаю.

Журналист: Давно?

Галина Гришина, домохозяйка: Где-то с 95-96 года.

Журналист: Чем занимаетесь?

Галина Гришина, домохозяйка: Домохозяйка.

Журналист: Похожий образ жизни у подавляющего большинства голоустненцев.

Журналист: Вы-то справно живете, работаете, нет?

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Работаю на гидрометеостанции, сын пенсию получает, так как он инвалид.

Журналист: Сколько в совокупности на семью приходится?

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Две шестьсот на шесть человек.

Журналист: Все это подтвердили и другие жители поселка. Они разволновались и собрали сход, чтобы обидами своими поделиться.

-Мы не рыбаки, а местные жители. Родились здесь и постарели. Наши дети должны жить чем-то. Мы-то пенсию получаем, а им нужно работать.

-Прежде чем ломать старое, нужно было создать новое, создать рабочие места, и этого не было бы конечно. Молодым куда деваться!

Журналист: То есть вы считаете, что государство само создает систему браконьерства?

- Здесь виновато только государство.

- Мы живем за счет рыбы. Чем больше поймаешь, тем больше продашь. Это большой риск, много гибнет молодежи. В прошлом году утонуло человек пять.

Журналист: Наговорили рыбаки очень много. Однако, попросили, чтобы их имена, фамилии мы не называли. Вы думаете, что после выхода в эфир начнутся репрессии?

- Однозначно.

Журналист: Потому что это не в первый раз было. Кто-то, что-то сказал и того человека наказывают.

-Подъехала рыбинспекция, хотели забрать мотоцикл, но дали пятьсот рублей штраф за двух казарок.

Журналист: А казарка это что?

- Небольшой хариус, грамм по двести.

- Приезжает милиция, на море обычно никого нет. Приезжают к 1-9 мая, к праздникам, людям тоже покушать хочется. Они приезжают и начинают рыбачить по улице. Кто-нибудь да проедет.

Журналист: Не знаем как с поборами и взятками, но свидетелями пальбы мы стали сами. Стрелять в Большом Голоустном действительно любят. Иначе бы не изрешетили приветственный плакат на въезде.

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Сегодня попытались, не дали порыбачить.

Журналист: Кто не дал?

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Наша доблестная милиция, еще и стреляли.

Журналист: Почему же спрашивается голоустненцы не могут создать законное рыболовецкое предприятие?

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Мы уже год организовываемся. "Нептун" называется наша рыболовецкая артель. Заминка у нас получилась с юристом, никак она под нас устав не может подобрать. Она привезет устав, а он делается на промышленный лов. У нас здесь омуля, как промышленного лова нет, он проходной. Почему запрет на южной стороне Байкала. Вся рыба нерестится и водится на дне Байкала, а у нас рыбы нет, она проходная.

Журналист: Если бы вы ловили тоннами, то вам бы разрешили, а немного не разрешают.

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Существуют законы, которые вызывают досаду, недоразумение. Если артель будет большой, то все будет законно. А если он местная, небольшая, то она вроде незаконна, признавать ее никто не хочет. Это, конечно, недоразумение.

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Вроде нам не отказывают, но устав не могут подобрать на наши 20-30 килограмм. Как попадет, недавно они ездили четыре килограмма попало.

Журналист: Вам такие объемы помогли бы выжить.

Зоя Тришина, гидрометеоролог: Я бы килограмм пожарила, а три продала. Продала бы по 25, то есть 75 рублей. Я могу на эти деньги хлеб, сахар купить.

Журналист: Признаться, мы во все это поверили не вполне. Вернее, что ловят голоустенцы мало. И поехали снимать сети, которые поставили вечером. Пересчитывать улов, правда, пришлось другим.

-Уберите камеру пока. Транспортная милиция.

-Нас сейчас интересует отдел охраны Прибайкальского парка. Совместный рейд по соблюдению законов.

Журналист: За каждую из девяти пойманных рыбок горе-браконьеры будут вынуждены заплатить по 250 рублей. В том числе за малюсенького ельца, который считается соровой рыбой.

-Ловить можно только по лицензии. Если есть лицензия, то нет претензий.

Журналист: Лицензия на лов, конечно, бы лишила претензий представителей правопорядка, но у самих рыбаков эти претензии остались бы, сдается нам почему-то.

-Выживать-то надо.

-Лицензия порой себя не оправдывает, да и стоит она сегодня 123 рубля. Она порой себя не окупает.

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Если взять по берегу, то там Листвянка, от Листвянки Большое Голоустное где-то 60 километров. Дальше Бугульдейка, а дальше уже Малое море. Неужели для этих двух населенных пунктов, сегодня идет разговор о Большом Голоустном создавать такие условия, чтобы люди жили в страхе.

Журналист: Вы считаете, что этим людям можно разрешить лов?

Василий Мишуков, глава Голоустенского сельского округа: Нужно разрешить, этот их образ жизни. Надо все это узаконить. Если нигде не ловят, запрет по всему Байкалу, то можно было бы понять. Но дают достаточные квоты, квоты эти где-то, кто-то распределяет, а тем коренным жителям они не достаются.

Журналист: А нам Голоустненцы посоветовали прогуляться до соседнего поселка Кочергат, где отдыхают разные влиятельные люди: мэры, депутаты, бизнесмены. Прогуляться и спросить, как часто туда приезжают ловить браконьеров. Ведь, именно там самые сокровенные нерестовые места хариуса.

- Вы хотите побраконьерить?

-Мы-то хотели побраконьерить, но не знаем опасно или не опасно браконьерить в этих местах. Схватят нас за руку или нет.

-Сегодня ночью проходили браконьерчики, видимо сети проверяли.

Журналист: А рыбнадзор вы не видели?

- Я вообще-то не рыбачу. Первого мая-то они были, конечно.

Журналист: Когда начался месячник, запрет на ловлю. Но больше их не видели?

-Больше их не видел.

Журналист: Славный ответ, клевета, наверное. Жители Голоустного признают, что они нарушают законы и довольно часто их нарушают. Но законы эти нечеловеческие, не для людей созданные. Но тогда зачем такие законы? Да, вот, что еще нам надо добавлять, что на рынке омуля и хариуса меньше не стало. Говорят, конфискованная эта рыба, та самая, которая по закону должна быть уничтожена при изъятии у браконьеров.