Последствия туризма для природы Байкала. Остров Ольхон
В последние годы остров Ольхон стал «Меккой» байкальского туризма. Особенно резкое (примерно трехкратное) увеличение туристического потока произошло летом 2009 г., когда паромную переправу стали обслуживать сразу два парома. Тем не менее, в июле-августе попасть сюда можно лишь отстояв длинную очередь на паром.
1. Мы потратили на переправу лишь около 3 часов, т.к. воскресным вечером (3 августа) основной поток шел с острова, а не наоборот.
На Ольхоне ситуация с туризмом несколько иная, чем на материковом берегу Малого Моря. С недавних пор почти весь остров (за исключением земель поселений) входит в состав Прибайкальского национального парка (ПНП). Местному ландшафту это, безусловно, на пользу. Безобразных «клеток» из заборов по берегам здесь нет. Подавляющее большинство турбаз находится в границах пос. Хужир и других населенных пунктов. Зато турбаз, гостиниц и отелей здесь многие десятки, некоторые из них могут единовременно принимать по 200-300 человек. Ещё есть не менее сотни усадеб, позиционирующих себя как семейные гостиницы. Массовое строительство турбаз (и новых усадеб в п. Хужир) началось с 2005 г. - после строительства ЛЭП (раньше электричество было лишь от генераторов).
2. Одна из крупных турбаз на окраине Хужира.
3. Вдоль Хужирского залива за считанные годы выросла целая «россыпь» турбаз.
4. «Танцзал» строится на берегу Хужирского залива. Про растущий рядом эндемичный черепоплодник (самая крупная ольхонская популяция) бизнесмены не знают, да и знать не хотят. 25 сентября 2014 г.
По моей приблизительной оценке, на всех ольхонских турбазах, отелях и семейных гостиницах единовременно может находиться до 8 тыс. человек (в реальности полностью все места не заполняются даже в пик сезона). Значительная их часть пребывает сюда на своих автомобилях. В «высокий сезон» (июль-август) сотни машин выезжают из хужирских турбаз и курсируют по острову, скапливаясь в популярных местах отдыха. Например, вблизи оз. Ханхой.
5. Оз. Ханхой в погожий день посещают сотни автомобилей.
От 40 до 100 автомобилей УАЗ («таблетки») ежедневно выезжают из Хужира на экскурсионные маршруты.
6. Экскурсионные автомобили в пади Ташкай.
Хорошо, что не везде можно проехать. Большая часть восточного побережья острова недоступна для автомобилей. Здесь есть отличные бухточки.
7. Бухта на юго-востоке Ольхона. Квадроциклы пытаются проехать к ней вдоль тропы, но пока безуспешно.
Но и это побережье не пустует. Сюда пребывают на отдых по воде. А флот катеров и моторных на Байкале растет буквально на дрожжах.
8. Поэтому девственно чистыми ольхонские бухточки не назовешь.
Но гораздо больше следов на острове оставляют «дикие» (т.е. проживающие в палатках) автотуристы. Все западное побережье - их вотчина.
9. Рядом с мысом Хоргой.
10. Всюду на берегах видны следы пребывания «дикарей».
Местом скопления основной массы «дикарей» является примерно 8-километровой участок побережья от д. Малый Хужир до д. Харанцы.
11. Сарайский пляж (примыкает к Хужиру) – наиболее «обжитый» туристами уголок Ольхона
12. Вдоль этого пляжа по дюне, покрытой сосновым лесом, тянутся сплошные поселения «дикарей».
13.
14. Севернее Сарайского пляжа берег «освоен» не менее плотно.
В последние годы частым элементом «самостийного» благоустройства пляжей стали бани. В них туристы разогреваются перед купанием в холодной байкальской воде. Эти сооружения сделаны из различных материалов.
15. «Платная» баня.
16. «Бюджетный вариант».
Моторизованные «дикие» туристы наносят наибольший ущерб природе Ольхона. Именно они в погоне за дровами совершают «лесонарушения», губя даже уникальные деревья, от их костров и окурков чаще всего начинаются лесные и травяные пожары, от их колес гибнут эндемичные и реликтовые травы. Они же оставляют в природе львиную долю мусора. Иллюстрированный рассказ об этом, а также о причиненном ущербе животному миру Ольхона – здесь
http://www.biodiversity.ru/news/2011/2011_1102.html
Добавлю немного нового «материала».
17. Даже в границах заповедной зоны ПНП (у д. Песчанка) массовая езда превратила проселочную дорогу в подобие траншеи.
Все места остановок на популярных туристических маршрутах «убиты» колесами.
18. Остановка экскурсионных машин у мыса «Три Брата». Ни травы, ни почвы.
19. Мыс Хобой вытоптан так, как будто здесь паслись стада коз.
20. Типичная туристическая стоянка. Для деревьев это крайне опасное соседство.
21. Даже туристические клубы вбивание гвоздей в древние лиственницы считают нормой.
Особое возмущение вызывают «таежные навыки» некоторых искушенных туристов. С древних деревьев топором скалывают щепки смолистой древесины – для разжигания костров!
22. Старая (наверняка старше 300 лет) сосна на переполненном туристами берегу Сарайского залива – реликт священного «Шаманского Леса» - пострадала от рук вандалов, нуждавшихся в смолистой «растопке».
Большие опасения вызывает судьба лиственницы, названной ботаниками из-за огромных корней «Лапа Орла» (Улан-Хушинский залив). Эти корни туристы отпилили на дрова еще несколько лет назад. Тем не менее, дерево продолжает притягивать «дикарей».
23. 3 июля 2014 г. лиственница «Лапа Орла» выглядела вот так.
24. А так - 8 августа.
25. Еще и «бутылочный умывальник» прибили.
Но, все-таки, сколько же здесь дикарей? В 2011 г. (с 28 июля по 1 августа) мы (тогдашний научный отдел ПНП) насчитали на Ольхоне на 595 палаток и при них 316 автомобилей. Такой же подсчет (экспедиция «Байкальской Экологической Волны») в период с 4 по 8 августа 2014 г. выявил 747 палаток и 462 автомобиля. Налицо значительное увеличение масштабов «дикого» туризма. В каждой палатка в среднем по 2 человека. Т.е. одномоментно – 1,5 тыс. «дикарей».
Основная часть этого контингента, как и в прежние годы, концентрируется на всё том же ограниченном участке (от Хужирского залива до д. Харанцы). Здесь находилось 397 палаток и 237 автомобилей. Сюда же ежедневно из Хужира прибывают еще сотни автомобилей, десятки квадроциклов. Рекреационная нагрузка на данном участке запредельна, ценные природные объекты здесь стоят на краю гибели.
Речь идет о Хужирском заливе с его редкими растения, местами гнездовий и летне-осеннего пребывания куликов. Сосновый лес на дюнах Сарайского залива, включает я целый ряд ценных деревьев (в том числе необычных, благодаря жизни на песке, форм), здесь еще встречаются и редкие травянистые растения. Сейчас практически везде разрушена лесная подстилка (состояла из мхов, хвои и сосновых шишек), почти не осталась подроста, многие деревья гибнут из-за вандализма. Если мы не хотим уничтожения этого леса, необходимо резко ограничить здесь количество туристов-палаточников.
Надо отметить, что за последние 3 года на Ольхоне значительно увеличилось число «организованных» (т.е. живущих не в палатках) автотуристов. Появилось несколько новых очень крупных турбаз, а также множество более мелких. Соответственно увеличился «вклад» этой категории отдыхающих в разрушение ольхонской природы.
Не буду всё «мазать черной краской». Есть и положительные изменения. Мусора в популярных местах отдыха стало заметно меньше. Таких «мусорных картин», как в 2011 г., мы не наблюдали.
26. Рядом с Сарайским пляжем. Июль 2011 г.
27. Установленные в 2013 г. новые контейнеры для сборки мусора улучшили ситуацию.
Но есть другие острые проблемы. О земельных махинациях я уже рассказывал -http://vryabtsev.livejournal.com/6719.html
Как и о квадроциклах, ставших бичом ольхонской природы - http://vryabtsev.livejournal.com/7429.html
http://vryabtsev.livejournal.com/7914.html
В нынешних условиях единственный способ сохранения ценных природных участков Ольхона и Приольхонья - устройство заграждений, установка на проселочных дорогах шлагбаумов. Еще в 2011 г. для Ольхона мы предложили список мест, где необходимы эти сооружения.
Например, каньон у мыса Будун (есть мнение, что именно здесь и появился термин, обозначающий хорошо знакомый соотечественникам синдром). Увы, до сих пор заграждения в нем нет.
28. Каньон у мыса Будун.
У выхода из каньона места едва на 1-2 палатки. Но оно не пустует. Здешние туристы посвящают свой отдых рыбной ловле. С помощью сетей.
29. У выхода из каньона. 8 августа 2014.
Одно из наших предложений – шлагбаум в пади Идиба – было реализовано, вероятно, в 2013 г. Но в августе 2014 г. мы застали его в руинах.
30. Сломанный шлагбаум на дороге в Идибу. Август 2014 г.
Удивила официальная туристическая стоянка ПНП установленная в районе Нюрганской губы (щит, туалет, столы и скамейки, мусорный контейнер). Ее координаты: 53° 18’980“ с.ш., 107° 37’310“ в.д. Судя по опубликованным картосхемам, вся Нюрганская губа входит в границы заповедной зоны. Как объяснить размещение здесь туристической стоянки? Ведь это противоречит «Закону об ООПТ».
31. Стоянка у берега заповедной Нюрганской губы. 8 августа 2014 г.
Заграждения и шлагбаумы на Ольхоне необходимы, но в любом случае они могут сохранить лишь малую часть острова. Кардинальное решение проблемы - строгий контроль за количеством туристов. Но как это сделать? Еще в 2011 г. на общественном совете при природоохранной прокуратуре я предлагал запретить в летнее время въезд «диким» моторизованным туристам. Сделать стоянку, пред переправой, где все будут оставлять свою машины, а по острову передвигаться только на автобусах и экскурсионных уазиках. Увы, законы этого не позволяют. По острову проходит федеральная дорога, имеются населенные пункты.
Сейчас количество туристов регулируется лишь возможностями паромной переправы. Два парома в июле–августе работают с 7 до 23 ч, успевают за день завести на остров до 400 легковых автомобилей. Попав сюда, они разъезжают почти бесконтрольно. Есть только один действующий шлагбаум, он контролирует проезд к мысу Хобой. Но при его пересечении все сводиться к взиманию платы (60 руб. с человека), на нормы рекреационной нагрузки внимание никто не обращает.
Сам ПНП установил, что мыс Хобой в день должно посещать не более 10 машин и до 300 человек (http://www.ogirk.ru/news/2014-09-12/46135.html). В реальности количество УАЗ-иков в «высокий сезон» колеблется здесь от 40 до 100 в день. Растительный покров мыса (включавший много редких видов), на значительных участках полностью уничтожен.
Что ждать в дальнейшем? Непременного усиления туристического потока и дальнейшей деградации природы. К лету 2016 г. обещают ввести в строй новый более «ёмкий» паром. Он заменит один из действующих и как сказано «на треть сократит очередь». В 2014 г. начал работать авиарейс Иркутск-Ольхон (его обслуживает самолет Ан-28). Наверняка увеличится также и число туристов, пребывающих из Иркутска по воде.
На увеличение турпотока надеются и бизнес и власти и местное население. Поэтому строительства новых турбаз и гостиниц в 2012-2014 г. на Ольхоне шло невиданными темпами. И вероятно продолжится. Границы населенных пунктов (прежде всего в п. Хужир) в 2011 г. были резко расширены. В них теперь можно разместить многие десятки (если не сотни) новых туристических объектов, не спрашивая разрешения национального парка.
Кроме того, «обкатываются» схемы строительства «дачных товариществ». Большая часть самых привлекательных для туристов земель (западное побережье Ольхона, территория ПНП) имеют статус «земли сельхозназначения». Здесь лазейки для будущей застройки оставляют «колхозные паи». Т.к. лучшие земли материковой части Малого Моря уже проданы (или переданы в аренду) и застроены, наиболее лакомым куском для земельных спекулянтов становится именно Ольхон. Можно ожидать возникновения на острове, как россыпи одиночных особняков, так и целых коттеджных поселков. Попасть на свою недвижимость можно минуя паромные очереди – самолетом, водным транспортом, а в период ледовой переправы проблемы автомобильного заезда нет. Имеется также успешный (для владельца) прецедент возникновения «родовой усадьбы» на лесной территории ПНП. Вполне вероятны попытки повторения этого успеха.
Многие туристы нанимают местных жителей и те возят их на своем автотранспорте (независящем от парома) по всему Ольхону. Парк таких автомобилей будет быстро расти, станет значительной «добавкой» к огромному числу машин «гостей» острова. Что касается квадроциклов, то помимо сдаваемых в аренду турбазами, их все больше завозят сами отдыхающие. Привозят в автомобильных прицепах, на катерах. Либо именно на них и приезжают из Иркутска.
Бесполезно требовать, чтобы квадроциклисты не съезжали с дорог общего пользования или специальных маршрутов. Они ездят везде и контролировать их передвижения невозможно. Следует добиваться законодательного запрета на использование квадроциклов (в туристических целях) в национальных парках (и других ООПТ). Иного пути для прекращения этих безобразий нет.
Что мы получаем в итоге массовой «бездорожной» езды? До предела изъезженные степи, особенно на прибрежных склонах, загубленные уникальные песчаные дюны, обезображенные пляжи.
Для того чтобы заставить все автомашины ездить только по нескольким официально утвержденным маршрутам (и разбивать палатки только на официальных стоянках) необходимо создать десятка два заграждений и шлагбаумов, перекопать (засыпать) десятки (возможно и сотни) заездов на дороги в степь, в дюны, в лес. А затем ежедневно контролировать соблюдение запретов, сохранность ограждений, штрафовать и выдворять нарушителей.
В 2011-2012 гг. ПНП впервые получал очень значительное (превышающее годовой бюджет учреждения) дополнительное финансирование. Была возможность создать все перечисленные объекты и заграждения. Но этого не произошло. В нынешних условиях не приходится рассчитывать на повторение «денежного дождя». А штата инспекторов совершенно недостаточно для реального контроля туристов.
С 1 января 2014 г. действуют новые поправки в «Закон об ООПТ». Теперь для посещения территории национальных парков необходимо получать разрешение, платить за это деньги. Еще зимой было объявлено о новых исправлениях закона, которые должны устранить возникающие противоречия, например, предусмотреть отсутствие платы для местных жителей. До сих пор новые поправки не появились, хотя заявленной датой было 1 июля.
Полагаю, что смысл в получении разрешений на посещение национальных парков есть. Но это подразумевает строгий контроль за въездом на территорию, оплату именно на въезде (а не в конторе парка, расположенной в Иркутске), многочисленный штат «взимающих деньги». В нынешних условиях для ПНП (и не только) это нереально. Зачем же вводить законодательные нормы, которые невозможно соблюдать? Чтобы сделать 400-500 тыс. человек (столько посещает ПНП за год) нарушителями закона?
Упомянутые законодательные новации природе Ольхона пользы не принесут. А сама платность посещения в отечественных условиях приводит к тому, что сбор денег с туристов становиться первоочередной задачей национальных парков, отодвигающей на второй план все остальное, включая охрану природы.
Таким образом, остается рассчитывать лишь на единственный работающий в наше время регулятор – на рыночные отношения. Рано или поздно гибель природной красоты ландшафтов Ольхона в результате их застройки, разрушения травяного покрова и почв на огромных площадях из-за тысяч автомобилей и квадроциклов, катастрофических лесных пожаров (их вероятность увеличивается с каждым годом) приведут к тому, что остров потеряет свою туристическую привлекательность. Ослабеет поток туристов. Прекратится строительство новых турбаз, домов и «усадеб», а старые будут продаваться за бесценок. Начнется «исход» жителей из разросшегося Хужира – на материк.
Лишь тогда природа начнет медленно восстанавливаться. Может быть до того времени и доживет часть местных эндемичных и реликтовых растений, кое-кто из «краснокнижных» животных. Но не орлы. Гнездовья императорского орла и орлана-белохвоста исчезли здесь еще лет десять назад, а последней, уцелевшей к 2014 г. паре беркутов туристический «апокалипсис» наверняка не пережить.
32. Это гнездо беркута я нашел на Ольхоне в 1982 г. Оно занималось до 2011 г.
Лишь единичные «ботаники» (так нас теперь называют в «народе») будут помнить о том, что еще полвека назад численность орлов на Ольхоне была выше, чем где-либо в Сибири, а их доверчивость к человеку - беспрецедентной. Что многие столетия остров был не только центром шаманизма, но и культа Орла. Что Ольхон считался местом пребывания Царя-Орла, повелевающего всеми орлами мира.
33. Последнее ольхонское гнездо императорского орла. 1997 г.
Источник:
