Автосудьба Иркутска: угоны, кражи, ДТП
Начальник управления МВД России по Иркутску полковник полиции Олег Кнаус рассказал на встрече с журналистами много интересного об угонах и кражах автотранспорта.
Скажем, о том, что в последние два года довольно бурно растет количество этих преступлений. Если в 2010 году в областном центре было зарегистрировано 756 краж авто, то в 2012-м — уже 1104 (рост на 46 процентов). В том же 2010 году зафиксировано две с половиной сотни угонов (если точно, 243), а в году минувшем — 487 (рост более чем двукратный).
Дьявол кроется в деталях
Олег Кнаус подчеркнул, что эту особо извращенную «любовь» к автомашинам испытывают организованные преступные группировки (ОПГ). Но только в прошлом году в Иркутске была сформирована специализированная следственная оперативная группа, которая начала работу «ближе к осени». Эта опергруппа успела задержать пять ОПГ, специализирующихся на кражах и угонах автомобилей.
Статистика происшествий говорит, что самыми привлекательными для преступников машинами являются японские авто 2001—2005 годов выпуска с правым рулем. Наиболее часто угоняемыми являются «Тойоты»: модификации «Королла», «Марк II», «Аллион», «Чайзер». Из автомобилей производства «Хонды» чаще всего угоняют «Фит» и «Стрим».
Как дальше складывается судьба похищенного автомобиля? Олег Андреевич отметил, что на практике все возможные флуктуации сводятся к четырем вариантам развития событий: 1) возврат потерпевшему за вознаграждение (обычно одна треть от величины стоимости нового авто); 2) перебивка номеров и последующий сбыт любому покупателю; 3) автомобиль-двойник (подгон номеров под имеющиеся документы); 4) сдача на металлолом старых моделей советских автомобилей (например, за «Жигуленка» похитители выручают две — две с половиной тысячи рублей).
Журналисты спросили полковника, отличается ли чем-нибудь зимняя ситуация с угонами и кражами от летней? Только в сильные морозы, ответил Кнаус, заметно снижается число угонов и краж. А если автомобиль стоит около дома на прогреве, то завладеть им для преступника не составляет никакого труда.
Затем мои коллеги напомнили начальнику управления о недавно заполонивших город слухах: будто бы Иркутск находится в России на втором месте — после Санкт-Петербурга — по количеству краж авто. Так ли это или, быть может, истина весьма далека от гулявшего в народе мнения? Олег Андреевич ответил так: «Здесь надо смотреть, почему Иркутск вообще является опасной зоной. Если взять не только кражи и угоны автотранспорта как составляющую преступности, а преступность вообще и сравнивать с другими городами России, наиболее криминогенными, то уровень грабежей, краж и другого вида преступлений здесь на порядок выше. Уровень преступности в самом Иркутске гораздо выше среднего по России: составляет, по-моему, 446 преступлений на 100 тысяч жителей. Это очень высокий уровень — по всем видам преступлений, в том числе и по кражам автомототранспорта».
В Иркутске совершается 55 процентов от общего по области числа краж и угонов транспорта. А вот на Братск и Ангарск приходится лишь по 8 процентов. Полковник Кнаус особо выделил причину, способствующую росту числа преступлений по этой категории правонарушений: «Машины ставить некуда: 80 процентов краж происходит от жилых домов, как правило, в ночное время. На 580 тысяч жителей Иркутска зарегистрировано более 222 тысяч единиц автотранспорта».
Об особенностях кадровой работы
Корреспондент «Байкальских вестей» задал такой вопрос: «Я не сомневаюсь, что ваш отдел собственной безопасности работает. Имеются ли факты вовлечения сотрудников полиции в криминальный угонный бизнес?». В ответ Кнаус заявил: «Есть факты, когда сотрудники имели отношение в том числе и к угону автотранспорта, имеют связи среди организованных преступных группировок. Они потому и организованные, что имеют соответствующие связи в правоохранительных органах. Факты предательства мы выявляли уже в ходе разработки этих ОПГ, в том числе и тех, которые были задержаны в прошлом году».
Этот ответ логично требовал продолжения диалога, потому и был задан следующий вопрос: «Сколько сотрудников МВД было вовлечено в этот криминальный бизнес?». К сожалению, исчерпывающе полного ответа не прозвучало: «Я количество дать не могу. У нас прошла переаттестация двух больших подразделений, в том числе и батальона ГАИ. Те люди, которые, по нашей оперативной информации, проходили как имеющие связи с кругом лиц, совершающих кражи и угоны автотранспорта, аттестацию не прошли». Пришлось вновь уточнять ситуацию: «То есть судом они — бывшие сотрудники — не осуждены?» Полковник Кнаус ответил: «Это же сложно: выявить доказательства, получить признание преступника, что его прикрывал такой-то, а за это прикрывавшему платили столько-то. Но мы по своим оперативным данным фиксируем, принимаем меры, чтобы эти люди у нас не работали».
Да извинит меня читатель — тут придется отвлечься от хода пресс-конференции начальника управления МВД России по Иркутску, чтобы отреагировать на высказанную им методику очищения рядов МВД от коррумпированных сотрудников. Во-первых, по поводу сложности работы: а как бы мы отнеслись к заявлению врача, если бы он в ответ на просьбу вылечить тяжело больного пациента ответил, что это же сложно — проводить необходимые диагностические процедуры, размышлять о тактике лечения фармацевтическими препаратами и физиотерапевтическими методами, оценивать степень риска оперативного вмешательства? Как бы мы отнеслись к такой позиции медика? А если бы такой врач еще и заявил, что тяжело больных принято выписывать из лечебного учреждения ради создания благополучной картины медицинской статистики?
Во-вторых, давайте открыто признаем, что в системе МВД не служат ангелы во плоти — даже среди начальствующего состава, как это ни удивительно. И вполне вероятна ситуация, когда при очередной аттестации начальник захочет избавиться от неугодного сотрудника: ну, например, тот симпатизирует «неправильной» политической партии, болеет за «неправильную» футбольную команду или, наконец, как-то не очень искренне поздравил начальника с днем святого Валентина. Ведь эта ситуация не является чисто гипотетической, она, скорее, совершенно рядовая: мне рассказывали о попытках избавиться от офицера правоохранительных органов, когда его отец являлся активистом левой парламентской партии. Как мы, граждане России, должны относиться к такой методике «чистки» рядов?
В-третьих, допустим, что сотрудник МВД в самом деле связан с организованной преступностью, что только по этой единственной причине начальник не желает видеть его в рядах борцов за правопорядок. Но ведь этого пособника криминала не изобличили в установленном законом порядке — в судебном заседании. Его просто не аттестовали, а завтра он, набравшись опыта и связей в системе МВД, устроится на государственную или муниципальную службу. А через год станет главой администрации какого-нибудь муниципального образования, где все свои знания и связи с большой «эффективностью» использует во вред обществу. Тогда зададим себе логически обоснованный вопрос: действующая система избавления от коррумпированных сотрудников МВД через провал их служебной аттестации решает проблему очистки общества или всего-навсего служит улучшению ведомственных показателей?
Статистика происшествий говорит, что самыми привлекательными для преступников машинами являются японские авто 2001—2005 годов выпуска с правым рулем. Наиболее часто угоняемыми являются «Тойоты»: модификации «Королла», «Марк II», «Аллион», «Чайзер». Из автомобилей производства «Хонды» чаще всего угоняют «Фит» и «Стрим».
Чтобы не искать в Монголии
Все же вернемся к ходу пресс-конференции: речь зашла о похищениях автомобилей от крупных торговых центров. Полковник Кнаус заявил: «Мы стараемся руководителей служб безопасности этих учреждений привлечь к этой проблематике: организовать заезд через шлагбаум, камеры наблюдения, то есть обезопасить покупателя. Но эта работа туго идет, не всегда мы находим взаимопонимание».
Последовал очередной вопрос: как обезопасить автомобиль от кражи и угона? Кнаус напомнил, что уже назвал марки наиболее часто угоняемых машин, и упомянул машины тех изготовителей, которые не угоняют, в основном европейские: леворульные «Рено», «Форды», «Шкоды». Была дана рекомендация использовать старую добрую механическую блокировку: «Если преступники откроют машину и увидят блокировку, они не будут дальше мучиться. Рядом всегда есть более легкая добыча».
На вопрос, какую часть из общего количества угнанных машин преступники предлагают владельцам возвратить за плату, последовал ответ: «Примерно 40 процентов. Это самый нехлопотный вид преступного бизнеса. Не надо с автомашиной ничего делать: ни номера перебивать, ни документы подделывать, чтобы затем сбыть». Зашла речь еще об одном виде «бизнеса»: находятся мошенники, которые отслеживают сообщения об угоне машины и просьбе вернуть ее автовладельцу, которые понятия не имеют, где она находится, зато желают обманным путем завладеть выкупом. Кнаус заявил: «Практически все время это происходит. Как правило, человеку, давшему объявление в бегущую строку, первым позвонит обязательно мошенник. Люди, находящиеся в тюрьмах и лагерях, — им делать нечего — они названивают потерпевшим. Чтобы не попасть на мошенников, надо обращаться в правоохранительные органы, если на вас выходят с этим предложением. Имеется достаточно примеров, когда именно на возврате задерживали преступников и затем отслеживали всю цепочку. Во всяком случае, возвращали человеку его автомашину бесплатно. Мы находили угнанные машины (уже 11 единиц) и в Монголии. При проверке выясняется, что они пересекали границу РФ до того, как нам было заявлено о преступлении. Этот вид криминального бизнеса налажен в Западной Европе, а наши бандиты его переняли».
Пока не безопасный город
Наконец-то зашел разговор о системном подходе в борьбе с автопреступлениями. Полковник Кнаус отметил огромный дефект обеспечения правопорядка: «У нас очень слабо развита программа «Безопасный город». Только в этом году начнем реализовывать то, что запланировали. У нас, по большому счету, город открыт: в связи с сокращением личного состава люди были сняты с КП. Мы их снова поставим в марте. Почему это делаем, скажу: я говорил о пяти задержанных ОПГ, только одна состояла из иркутян, остальные — из других городов.
Мы должны иметь возможность отследить любую автомашину от места ее хищения до места отстоя, используя видеокамеры с соответствующим разрешением. Пилотный проект в лучшем случае пойдет в октябре-ноябре: начнется монтаж оборудования. Это будет очень серьезное подспорье. Мы сильно отстаем от других городов Сибирского федерального округа: даже рядом не стоим по уровню обеспечения, оснащенности системами наблюдения, позиционирования и так далее. Финансирование работ предусмотрено из двух бюджетов: областного и городского. В Иркутске предусмотрено на этот год 27 млн рублей на финансирование программы «Безопасный город».
Вновь последовал вопрос об особой криминогенной обстановке в Иркутске: по количеству зарегистрированных краж и угонов мы в лидерах по России? Кнаус успокоил: «В десятку входим. А вот по числу зарегистрированных убийств Иркутская область занимает второе-третье место в стране. Обычно на первом месте находится Московская область, потом Кемеровская, а потом — Иркутская. Время от времени меняемся местами с каким-нибудь другим регионом».
На очередной вопрос корреспондента «Байкальских вестей» о возможности оглашения статистики дорожно-транспортных происшествий Олег Андреевич ответил: «Лет пять назад в Иркутске ежедневно регистрировали до 60 ДТП, сейчас — 100 и более. Например, вчера произошло 115 ДТП. Люди не доверяют страховым компаниям. Почему у нас при ДТП возникают многочасовые ожидания (доходящие до восьми часов) сотрудников ДПС? Потому что люди боятся, что у его оппонента нет страховки или она липовая. На все происшествия выезжают сотрудники ДПС».
Позднее благодаря содействию сотрудников пресс-службы полиции удалось узнать, что в 2012 году произошло некоторое снижение числа ДТП: 1231 случай в 2011-м и 1120 случаев в 2012 году. Зато увеличилось количество погибших: 79 в 2011-м и 85 в минувшем году.
Вячеслав Смирнов