«Все, что я могу, — это молиться»
Из ЖЖ Кендры Скэггс, американки, у которой суд по усыновлению состоялся 26 декабря. 28 января она собиралась приехать и забрать свою дочь Полину, девочку с ДЦП.
«Я всегда думала, что нет ничего ужаснее, чем хоронить своего ребенка. Оказывается, есть…
Честно говоря, я предпочла бы похоронить моего ребенка, чем оставить ее в «доме для инвалидов», где она в настоящее время живет.
Моей дочери 5 с половиной лет. Она знает, что я — ее мама. Она любит меня, и я люблю ее. Но она не знает силы моей материнской любви. Она не знает безусловной любви. Воспитатели не раз говорили ей, что я не забрала бы ее домой, если бы она как-нибудь по-другому себя вела. И она им верила.
А теперь, пообещав ей, что вернусь через месяц, чтобы забрать ее в дом, который она видела на фотографиях, в дом, где ее ждет брат, — я не смогу это сделать. И она будет считать, что я не пришла за ней потому, что она как-то не так себя вела.
Я должна буду оставить ее в русском детском доме из-за закона «око за око», который ляжет на стол президента Путина.
Я сидела на судебном заседании и слушала текст письма, написанного ее матерью. «Я отказываюсь заботиться о моей дочери, — писала она. — Я отказываюсь забирать ее домой». И еще два раза: «Я отказываюсь».
«Почему вы хотите усыновить ребенка с такими проблемами? — спросил нас судья несколько раз. — Вы понимаете, что у нее тяжелая инвалидность? Вы говорите, что понимаете, но я должен еще раз спросить, вы уверены, что понимаете и готовы заботиться о ней?»
Да, судья, мы понимаем… Да, мы знаем, что будет нелегко. Но мы понимаем, что в ее возрасте шансы попасть в семью сокращаются каждый день.<…> Кроме того, мы все любим ее, и в наших сердцах она все равно наша дочь.
Судья удовлетворил наше ходатайство об усыновлении. Ее свидетельство о рождении будет изменено, я буду значиться в нем как ее мать, а мой муж — как ее отец, и зовут ее теперь Полина Джой Скэггс.
Мы вернемся в Россию 28 января и заберем ее. Она больше никогда не будет сиротой, и никто никогда не назовет ее инвалидом, что по-английски означает «не имеющей ценности».
Или будет?
Если Путин подпишет этот закон (письмо написано 26 декабря), то непонятно, разрешат ли они наше (и другие) усыновление? Нам придется расстаться с дочкой, и мы никогда не сможем объяснить ей, почему же мы за ней не вернулись.
Мысль о том, что я никогда не обниму мою дочь, для меня страшно болезненна, но настоящее отчаяние я испытываю, думая о том, что все это будет означать для нее…
Все, что я могу, — это молиться...»
Перевод Виктории Ивлевой
Комментарий
Я гражданин России, хотя уже давно живу в США и работаю в университете. За неделю прошедшую после окончания рождественских каникул мне уже несколько раз пришлось отвечать на вопросы коллег и студентов о запрете усыновления и объяснять ситуацию, сложившуюся в России. Они не понимают, "почему" и "причем здесь дети". Мне стыдно за себя (в первую очередь), за всех нас - граждан России, за страну, которую считаю родной.
Мне кажется, что один важный момент выпал из поля зрения. Это 60 000 ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ маленьких россиян в США (и еще много десятков тысяч в других странах). Эти люди подарили свою любовь и заботу тем, кто оказался брошенным, обделенным любовью и заботой на родине.
В сложившейся обстановке сам факт принятие закона о запрете усыновления детей гражданами США , не говоря о сопутствующих высказываниях Путина, Горячевой, Железняка и ... , является ОСКОРБИТЕЛЬНЫМ для этих людей, которые из самых чистых побуждений взяли к себе на сирот из России. Мне кажется, что МЫ должны их ПОБЛАГОДАРИТЬ и ИЗВИНИТЬСЯ за "резидента КГБ", за упырей из Госдумы и вокруг нее. В конце концов, на нас, простых гражданах России, лежит ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за то, что у нас такой парламент, за их вранье, за то, что мы не можем эффективно влиять на политику своей страны.
Формой такого ИЗВИНЕНИЯ и БЛАГОДАРНОСТИ могло бы стать письмо , обращенное к приемным родителям наших маленьких сограждан в США (и в других странах), подписанное сотнями тысяч простых россиян. С моей точки зрения, такое письмо очень важно! Данные ВЦИОМ о 68% россиянах, поддерживающих закон, здесь в США известны людям во общем далеким от политики и мне их приводили, как аргумент того, что Дума выразила волю населения России.
Георгий Венус
