Должно быть как минимум два ЕГЭ
Российские школьники сдали ЕГЭ по иностранным языкам и химии. На очереди - математика, второй обязательный экзамен. 7 июня его будут сдавать абсолютно все одиннадцатиклассники. Как успешно справиться с тестами? Какие экзаменационные задания будут самыми трудными? Почему ученики плохо решают задачи про часы со стрелками? На эти и другие вопросы корреспондента "РГ" отвечает заслуженный учитель России Александр Блинков.
Александр Давыдович Блинков преподает математику в московской школе № 218 и работает в Московском центре непрерывного математического образования и в Московском институте открытого образования. Он не вызывает учеников к доске и не ругает за пропущенные уроки, а оценки ставит только за письменные работы и зачеты. Тем не менее, две трети его учеников стали призерами различных олимпиад по математике.
- 7 июня школьники будут сдавать ЕГЭ по математике. Какие задачи обычно вызывают наибольшие трудности?
Александр Блинков:
Для тех, кто занимается математикой углубленно, часть В - вообще не проблема. Но не могу сказать, что все такие ученики получат максимальный балл за часть "С", хотя бы из-за фактора времени. Обычно, задания по геометрии вызывают больше трудностей, чем задания по алгебре, где гораздо больше шаблонов: вот квадратное уравнение, вот формула, подставляй данные и ищи результат. В части В задачки по геометрии очень легкие, в части С стереометрическая задача достаточно простая, а планиметрическая - посложнее. Кроме того, в тестах ЕГЭ есть задачи с практическим содержанием и для некоторых учеников понять условие этих задачи будет нелегко. Это показал и пробный ЕГЭ по математике, когда многие выпускники не смогли решить задачу про счетчик электроэнергии. Половина детей счетчики в глаза не видели, поэтому, не сумели перейти от жизненной модели к математической. Можно привести и другой пример: дети сейчас плохо решают задачи про часы со стрелками. Раньше были очень популярны задачи типа: какой угол образуют минутная и часовая стрелка, если часы показывают три часа? Прямой угол, конечно! Но сейчас дети плохо представляют себе часы со стрелками, и решать подобные задачи будут хуже.
- Как вам идея двухуровневого ЕГЭ?
Александр Блинков:
Должно быть, как минимум, два ЕГЭ. Один - несложный, на уровне части В, но сдавать его должны все. А другой - гораздо более разнообразный, чем нынешняя часть С, для тех, кто поступает в вуз. Сейчас часть С очень жестко регламентированна: тригонометрическое уравнение, логарифмическое неравенство или система, задача с параметром - сиди и тренируйся до одурения.
Другие темы можешь и не изучать. Вступительные экзамены в вузы имели много недостатков, но отличались тем, что выпускники меньше натаскивались на решение каких-то определенных задач. Кроме того, вступительные экзамены в разные вузы различались по трудности, что позволяло выпускникам реально себя оценивать.
- В России в ближайшее время будет разработана концепция математического образования. Что в ней хотели бы видеть педагоги?
Александр Блинков:
Мне, как учителю, хочется получить гарантии стабильности. Важно, например, чтобы учитель мог работать с одним и тем же учебником на протяжении многих лет. Как только появляется принципиально новая программа и учебники, из школы уходит огромный пласт учителей. Будем отдавать себе отчет: учитель - профессия массовая, и не все могут быть продвинутыми, "гореть" каждый день на работе и плодить новые идеи. Значит, большинство педагогов постепенно что-то нарабатывают, и их нельзя все время дергать и призывать перестроиться. Допустим, выходит новый учебник, к нему, как правило, нет никаких дидактических и методических материалов. Учитель пока не знает достоинств и недостатков новой книги и только со временем начинает понимать - вот эту главу надо дать попозже, а тут обязательно закрепить материал и провести письменную работу. Если часто менять учебники, учитель не сможет выдать то качество образования, которое от него требуют.
- Может, сейчас учебники не так уж и нужны? Вы-то вообще без них обходитесь.
Александр Блинков:
Пройдет 10-15 лет и все школьные книги будут электронными. У каждого ученика на парте будет лежать айпад - развитие компьютерных технологий идет бешеными темпами.
В начале моей учительской работы учебник мне был необходим, да и сейчас я пользуюсь учебниками, но не одним, а несколькими.
- Интересно, вы могли бы написать учебник математики?
Александр Блинков:
Наверное, мог бы. Но не вижу смысла. Все учителя, которые занимаются с учениками углубленно, работают по своим программам, а если и пользуются учебниками, то совершенно разными. Да и потом, написать учебник - огромный труд, получить гриф Минобрнауки - вообще за гранью реального, полжизни может уйти, если нет связей. Впрочем, один из моих знакомых преподавателей выпустил свой учебник математики. Я знаю, что у него протекции не было, но у того, кто возглавлял весь коллектив разработчиков - наверняка есть. При этом с каждым годом учебники становятся все хуже и хуже. Например, в свое время был прекрасный учебник Н.Я. Виленкина для 5-6 классов. Сейчас это доработанная книга в ухудшенном варианте, из которой, в частности, убраны дополнительные развивающие задачи.
- Так, может, они стали детям не под силу? Ведь опытные учителя говорят, что сейчас профильный математический класс - это как обычный 30-40 лет назад.
Александр Блинков:
По уровню обученности - да. Но я не могу сказать, что дети становятся менее сообразительными. Просто дает о себе знать вымывание пласта сильных учителей. Мне приходится общаться с различными учителями: на курсах МИОО, на проверке окружных олимпиад. Раньше в Москве было много учителей математики, которые, возможно, звезд с неба не хватали, но базовый школьный курс знали хорошо и умели донести его до детей. Такие, знаете ли, добротные школьные учительницы. Сейчас их почти нет. Есть небольшая группа продвинутых учителей математики, которые занимаются в основном, профильным или углубленным обучением и очень средненькие учителя.
- Разве профильное и углубленное обучение - не одно и то же?
Александр Блинков:
Нет. На мой взгляд, есть три уровня: базовое, профильное и углубленное. И эти понятия, к сожалению, часто путаются. Углубленное изучение математики, которое является традиционным для советской школы, - это обучение по принципиально иной программе, которая выходит далеко за пределы базы. Профильное изучение математики придумали чиновники и учителя для последних двух старших классов, наверное, чтобы ученики могли решать побольше задач типа ЕГЭ. У нас в школе есть все три уровня. На базовое изучение положено 5 часов в неделю, на профильное (расширенное) - 7, на углубленное - 9. Между тем, в современных документах понятие углубленного изучения нет, все называется профильным.
- А сколько часов на математику должно быть в обычных классах для того, чтобы дети хорошо знали предмет?
Александр Блинков:
Образование - вещь тонкая. Если рабочий простоит за станком больше времени, он сделает больше деталей. А здесь далеко не прямая зависимость. Хотя я считаю, что до 9 класса математики в школе должно быть хотя бы 6 часов в неделю.
- Может ли сегодня школьник учиться без помощи родителей?
Александр Блинков:
Везде по-разному. Я, например, категорический противник, чтобы родители занимались с детьми. Когда я беру шестой класс, и родители начинают спрашивать меня - а как им объяснять ту или другую тему, я отвечаю, что объяснять буду я.
- Сколько школ в Москве дает качественное математическое образование?
Александр Блинков:
Мне кажется, что около 50. При этом, во многих школах есть классы, которые называются математическими, но, по сути, ими не являются.
- Вам гениальные дети встречались?
Александр Блинков:
За 37 лет работы встречались всякие, в том числе и гениальные. Хотя границу между способностями детей проводить трудно. Есть дети, которые выделяются уже в начальной школе, а некоторые раскрываются гораздо позже. Многое значат характер и мотивация. Сейчас у меня заканчивают 11 класс мальчик и девочка, у которых я с 5 класса веду кружок, а с 6-го - уроки математики. Мальчик - очень одаренный, в 5-6 классе был гораздо сильнее, но у него очень сложный характер. А девочка тоже выделялась, но была чуть слабее, зато честолюбива и умеет трудиться. Она в итоге доросла до призера Всероссийской олимпиады по математике. Мальчик же на некоторых олимпиадах выступает успешно, но это - за счет мозгов, так как работает гораздо меньше. Если бы он занимался в полную силу, то достиг бы фантастических результатов. К сожалению, этот случай - не редкость. Вопрос не столько в гениальности или одаренности, сколько в мотивации и трудоспособности.
- Где ж ее взять?
Александр Блинков:
Собственная мотивация формируется у ребенка к 12-13 годам, а у некоторых и позже. Поэтому я категорически против отбора в первый класс. Это отбор не детей, а родителей. Кто-то из них занимается детьми, кто-то нет. В 7 классе ребенка заниматься уже не заставишь, и вот тут уже все зависит от его собственного желания. Учиться должно быть интересно. И это, во многом, зависит от учителя. Кто-то из древних сказал: "Посредственный учитель объясняет, хороший - объясняет и показывает, а выдающийся - зажигает". Когда я беру новых учеников, я сразу говорю им: я не могу вас ничему научить, учиться вы будете сами, я могу вам только в этом помочь.
- Троечникам - тоже?
Александр Блинков:
Шансы есть у всех. Мой средний балл в аттестате был 3,6. Хорошие оценки были по математике, литературе, физкультуре. В технический вуз я идти не хотел, потому что ненавидел черчение, и поступил в Московский педагогический институт им. Ленина. Сейчас уровень там катастрофически упал, а в те годы там было много неординарных студентов и преподавателей, которых не брали или выгоняли из МГУ по политическим и национальным мотивам. Среди моих бывших однокурсников полно докторов физмат наук.
- А что делать с теми учениками, у которых ни мотивации, ни таланта?
Александр Блинков:
Я начинал работать в районе Бескудниково, где когда-то был огромный химический комбинат для отбывающих наказание. Как правило, после освобождения люди в этом районе и оседали. Их дети учились в школе, где я работал учителем. В первом же классе, который мне достался сразу после института, половина детей стояли на учете в милиции. Так что мне после них уже ничего не страшно. Самое приятное, что именно такие дети часто и говорят потом: "Спасибо!". В классе, который я провел с 4 по 10 и был там классным руководителем, я, помимо математики, вел факультатив по литературе (учитель литературы у них был неудачный). Один из учеников - учился средне, закончил школу, отслужил в армии, стал работать шофером, как-то мне сказал: "Спасибо! Я с тех пор книжки читаю!"
А в это время
В каких негосударственных вузах будут бесплатные места?
В минобрнауки подвели итоги распределения контрольных цифр приема на бюджетные места.
В этом году впервые рассчитывать на госзаказ смогут негосударственные учебные заведения. До сего времени все затраты на обучение студентов они целиком брали на себя. Исключение было сделано лишь для некоторых негосударственных школ, которым "богатые" регионы сохраняли такое же финансирование, как и обычным школам. Сейчас впервые право получать госзаказ определялось по конкурсу между учебными заведениями. В итоге 313 государственных вузов, 54 негосударственных и 1 вуз, принадлежащий региональным властям, получат право принимать абитуриентов на места, финансирование которых пойдет из федерального бюджета. Заметим, речь идет о программах высшего образования. Что касается программ среднего профобразования, которые, как известно, тоже есть в высших учебных заведениях, то бюджетное финансирование получат 13 негосударственных вузов. Всего в вузах, подведомственных минобрнауки, будет открыто 351,8 тысячи бюджетных мест, из них 288,6 тысячи - по очной форме обучения.
На сегодняшний день в России около 660 государственных вузов, из них половина находится в ведении минобрнауки. Остальные подчиняются другим ведомствам.
Ирина Ивойлова
