РепринтЪ: Кто шпионил в Тунке...
10 лет назад Бабр писал:
"В начале XX века борьба с иностранными разведками в Восточной Сибири, как и во всей России, входила в сферу деятельности губернских жандармских управлений.
Русско-японская война 1904-1905 гг. выявила немало недостатков в работе контрразведки. Она показала необходимость совершенствования контрразведки. Это было особенно важно в период подготовки к новой большой войне, когда иностранные разведывательные службы резко активизировали свою деятельность в России, в том числе и в Восточной Сибири.
В связи с этим русское правительство пришло к выводу о необходимости реорганизации и централизации контрразведывательной работы. Оно решило полностью передать ее в руки военных. В 1911 г. с целью повышения эффективности контрразведки при штабах военных округов были созданы контрразведывательные отделения. Одновременно правительство обязало губернские жандармские управления передать военной контрразведке все дела о шпионаже.
В июле того же года контрразведывательное отделение было образовано и при штабе Иркутского военного округа. В сферу его деятельности вошла практически вся территория Восточной Сибири, а также Монголия и Маньчжурия, входившие в операционную зону Иркутского военного округа.
Поскольку контрразведка, как специфический вид деятельности требовала людей с определенными знаниями, навыками и опытом, ее кадры в значительной степени были подобраны среди сотрудников жандармских органов. Первым начальником военной контрразведки Иркутского военного округа назначили ротмистра Иркутского губернского жандармского управления А.И. Куприянова.
Главной задачей контрразведывательного отделения являлась борьба со шпионажем. Это отделение стало осуществлять надзор за деятельностью иностранных консульств в Иркутске, а также вообще за всеми иностранцами, проживавшими на территории Иркутского и Омского военных округов. Свою деятельность иркутские военные контрразведчики осуществляли в самом тесном контакте с жандармским управлением.
Накануне 1-й мировой войны борьба с иностранным шпионажем в Восточной Сибири превратилась в важную проблему. В это время большое внимание данному региону уделяли разведки Японии, Австро-Венгрии и особенно Германии. Их интересовали сведения о дислокации воинских частей и их численности, о политике и действиях России в отношении Монголии и Китая в связи с начавшейся в 1911 г. борьбой монголов за национальную независимость и, конечно же, о состоянии и модернизации Транссибирской железной магистрали.
Перед войной иркутским контрразведчикам удалось пресечь целый ряд попыток разведывательной деятельности иностранной агентуры в Восточной Сибири.
Так, например, летом 1913 г. Иркутское губернское жандармское управление установило наблюдение за прибывшим в Иркутск проездом из Петербурга в Токио помощником военного агента (атташе) при японском посольстве майором Араки. Жандармы установили, что он собирал информацию о городе и железной дороге. В Чите Араки был задержан и у него изъяли изобличающие в шпионаже материалы, после чего его выслали из России.
В сентябре того же года иркутская военная контрразведка задержала еще одного японского шпиона Миамура, прибывшего в Иркутск по подложным документам на имя Ямасида Катта, и вместе с ним китайского агента Сун Лу, имевшего паспорт на имя купца Чжан Фын Сяна.
Несколько раньше иркутские контрравездчики успешно пресекли деятельность австро-венгерских агентов в Тункинской долине. В 1912 г. в с. Туран Тункинской долины под видом охотника поселился отставной австрийский офицер Отто Урбан с женой Еленой Маргулой-Урбан, где супруги от проезжих купцов, офицеров, казаков, монголов, китайцев собирали сведения о монгольских событиях и особенно о действиях русских войск в Монголии, их численности, перемещениях, складах и т.п., а также проводили топогеодезическую съемку в районе строительства Тункинского тракта в Монголию. В августе 1912 г. было решено задержать их по подозрению в шпионаже. Накануне ареста Отто Урбан застрелился. Его жену арестовали, но ничего не нашли и вскоре отпустили. Как выяснилось позже, за время своего пребывания в Туране Е. Маргула-Урбан сумела войти в доверие к местному полицейскому приставу, и тот предупредил ее о предстоящем обыске. Кроме того, она также вошла в доверие к начальнику таможенного поста и к начальнику почтовой конторы в с. Шимки. Первый без просмотра пропускал ее вещи через таможню, а второй предупредил ее о перлюстрации ее корреспонденции и подсказал, как избежать этой процедуры. Раскрыть этого агента удалось только в результате специальной контрразведывательной операции, когда офицер Чурилов под видом командированного в Туран чиновника Енисейского переселенческого управления сумел войти к ней в доверие, дал себя "завербовать" и уже в Красноярске познакомил со "старшим землемером" того же управления М.И. Кравченко (в действительности иркутским контрразведчиком Бибиком), который также дал себя "завербовать". Чурилов и Бибик выяснили истинный характер деятельности Е. Маргулы-Урбан, ее задачи и пособников. В мае 1913 г. по пути на родину шпионку арестовали в Челябинске и вскоре осудили.
С началом I-й мировой войны задачи противодействия иностранному шпионажу в регионе еще больше усложнились. В это время германская разведка разработала специальный план своей деятельности в Восточной Азии, который включал: 1) сбор сведений об экономическом положении Восточной Сибири и Дальнего Востока и о состоянии здесь русских Вооруженных сил; 2) попытки обострить отношения между Россией и Китаем для того, чтобы удержать русские войска в местах дислокации и не допустить их переброски на фронт; 3) организацию диверсий на железных дорогах и особенно на КВЖД для срыва военных поставок Антанты в Россию; 4) содействие побегам германских, австро-венгерских и турецких военнопленных из мест содержания за границу. Этот план предусматривал широкое использование китайцев, недовольных великодержавной политикой России. Базой германского шпионажа стала Маньчжурия, т.к. Китай в это время сохранял нейтралитет.
Поскольку, как уже говорилось, Маньчжурия входила в зону действия контрразведки штаба Иркутского военного округа, именно ей и выпала основная тяжесть борьбы с германской разведкой. В 1914 г. в маньчжурском городе Харбин была открыта резидентура штаба Иркутского военного округа во главе с А.Н. Луцким, прославившимся позднее во время гражданской войны. Основной ее задачей стало противодействие германской, а также японской разведке.
Харбинской резидентуре иркутской контрразведки совместно с жандармским управлением КВЖД удалось своевременно раскрыть планы противника и не позволить ему нанести заметный ущерб России в этом районе. Так, уже 23 августа 1914 г. иркутская контрразведка сообщала: "Германия усиленно настаивает на объявлении Китаем войны России. Немецкие агенты особенно уговаривают начальника 27 дивизии генерала Чжан Цзолина, бывшего хунхуза, организовать для грабежей русских в полосе отчуждения КВЖД хунхузов. Чжан Цзолин получил от Германии крупные суммы".
Несмотря на то, что Германия тратила много средств на организацию диверсий и беспорядков на КВЖД (только в 1915 г. на эти цели было израсходовано 250 тыс. рублей), реально германской разведке удалось за время войны сжечь лишь один железнодорожный мост на КВЖД и поджечь пароход "Сибирь" на р. Сунгари. Большего из-за хорошей работы контрразведки и усиления охраны стратегических объектов добиться не удалось. Русская контрразведка в Харбине сумела раскрыть и планы Германии, организовать в Индии восстание против англичан, которым эта информация и была передана.
Что касается непосредственно Восточной Сибири, то во время войны иркутским контрразведчикам совместно с жандармами удалось пресечь деятельность ряда резентур противника, предотвратить несколько диверсий на железной дороге, а также много побегов из лагерей военнопленных. Так, например, в марте 1917 г. на железнодорожной станции Байкал сотрудниками контрразведки был задержан подозрительный неизвестный, "предъявивший паспорт на имя Кютеля, при обыске у которого обнаружено 8 взрывчатых снарядов, план Кругобайкальской железной дороги, револьвер системы "Браунинг" и 8 к нему обойм".
Наиболее значительной операцией являлось разоблачение антигосударственной деятельности Иркутского татаро-турецкого комитета, созданного в 1912 г. Члены комитета вели активную антирусскую пропаганду, собирали разведсведения о положении в Иркутском военном округе и перевозках по Транссибу. После начала войны они собрали среди мусульман Иркутска и переправили в Турцию 147 тыс. рублей. В январе 1915 г. комитет организовал побег из Читы в Китай Исхана-паши, пленного командира 9 корпуса турецкой армии. Контрразведке удалось внедрить в состав комитета 4-х секретных агентов, с помощью которых и было установлено, чем же именно комитет занимался. В январе 1915 г. по приказу начальника Иркутского жандармского управления Балабина все его руководство было арестовано.
В целом, накануне и в период I-й мировой войны (до Октябрьской революции 1917 г.) русским контрразведчикам, безусловно, удалось серьезно ограничить деятельность иностранных спецслужб в Восточной Сибири и в зарубежной зоне своей ответственности."
